Неточные совпадения
Стараясь развязать снурок и оборотясь к
окну, к свету (все
окна у ней были заперты, несмотря на духоту), она на несколько секунд совсем его оставила и
стала к нему задом. Он расстегнул пальто и высвободил топор из петли, но еще не вынул совсем, а только придерживал правою рукой под одеждой. Руки его были ужасно слабы; самому ему слышалось, как они, с каждым мгновением, все более немели и деревенели. Он боялся, что выпустит и уронит топор… вдруг голова его как бы закружилась.
А он на канав
окно отворяль и
стал в
окно, как маленькая свинья, визжаль; и это срам.
Разумихин, сконфуженный окончательно падением столика и разбившимся стаканом, мрачно поглядел на осколки, плюнул и круто повернул к
окну, где и
стал спиной к публике, с страшно нахмуренным лицом, смотря в
окно и ничего не видя.
Отвел я Порфирия к
окну и
стал говорить, но опять отчего-то не так вышло: он смотрит в сторону, и я смотрю в сторону.
— А, понимаю, понимаю! — вдруг догадался Лебезятников. — Да, вы имеете право… Оно, конечно, по моему личному убеждению, вы далеко хватаете в ваших опасениях, но… вы все-таки имеете право. Извольте, я остаюсь. Я
стану здесь у
окна и не буду вам мешать… По-моему, вы имеете право…
И хоть я и далеко стоял, но я все, все видел, и хоть от
окна действительно трудно разглядеть бумажку, — это вы правду говорите, — но я, по особому случаю, знал наверно, что это именно сторублевый билет, потому что, когда вы
стали давать Софье Семеновне десятирублевую бумажку, — я видел сам, — вы тогда же взяли со стола сторублевый билет (это я видел, потому что я тогда близко стоял, и так как у меня тотчас явилась одна мысль, то потому я и не забыл, что у вас в руках билет).
— Так, так, это так! — в восторге подтверждал Лебезятников. — Это должно быть так, потому что он именно спрашивал меня, как только вошла к нам в комнату Софья Семеновна, «тут ли вы? Не видал ли я вас в числе гостей Катерины Ивановны?» Он отозвал меня для этого к
окну и там потихоньку спросил.
Стало быть, ему непременно надо было, чтобы тут были вы! Это так, это все так!
Мы каждый день под
окна к нему будем ходить, а проедет государь, я
стану на колени, этих всех выставлю вперед и покажу на них: «Защити, отец!» Он отец сирот, он милосерд, защитит, увидите, а генералишку этого…
Прошло мгновение ужасной немой борьбы в душе Свидригайлова. Невыразимым взглядом глядел он на нее. Вдруг он отнял руку, отвернулся, быстро отошел к
окну и
стал пред ним.
Холод ли, мрак ли, сырость ли, ветер ли, завывавший под
окном и качавший деревья, вызвали в нем какую-то упорную фантастическую наклонность и желание, — но ему все
стали представляться цветы.
Неточные совпадения
Теперь дворец начальника // С балконом, с башней, с лестницей, // Ковром богатым устланной, // Весь
стал передо мной. // На
окна поглядела я: // Завешаны. «В котором-то // Твоя опочиваленка? // Ты сладко ль спишь, желанный мой, // Какие видишь сны?..» // Сторонкой, не по коврику, // Прокралась я в швейцарскую.
Далее всё было то же и то же; та же тряска с постукиваньем, тот же снег в
окно, те же быстрые переходы от парового жара к холоду и опять к жару, то же мелькание тех же лиц в полумраке и те же голоса, и Анна
стала читать и понимать читаемое.
Как ни сильно желала Анна свиданья с сыном, как ни давно думала о том и готовилась к тому, она никак не ожидала, чтоб это свидание так сильно подействовало на нее. Вернувшись в свое одинокое отделение в гостинице, она долго не могла понять, зачем она здесь. «Да, всё это кончено, и я опять одна», сказала она себе и, не снимая шляпы, села на стоявшее у камина кресло. Уставившись неподвижными глазами на бронзовые часы, стоявшие на столе между
окон, она
стала думать.
«Пятнадцать минут туда, пятнадцать назад. Он едет уже, он приедет сейчас. — Она вынула часы и посмотрела на них. — Но как он мог уехать, оставив меня в таком положении? Как он может жить, не примирившись со мною?» Она подошла к
окну и
стала смотреть на улицу. По времени он уже мог вернуться. Но расчет мог быть неверен, и она вновь
стала вспоминать, когда он уехал, и считать минуты.
Вера все это заметила: на ее болезненном лице изображалась глубокая грусть; она сидела в тени у
окна, погружаясь в широкие кресла… Мне
стало жаль ее…