Неточные совпадения
— Гм!
Посмотрим; проэкзаменуем и Коровкина. Но довольно, — заключил Фома, подымаясь
с кресла. — Я не могу еще вас совершенно простить, полковник:
обида была кровавая; но я помолюсь, и, может быть, Бог ниспошлет мир оскорбленному сердцу. Мы поговорим еще завтра об этом, а теперь позвольте уж мне уйти. Я устал и ослаб…
— Друг мой, — отвечал дядя, подняв голову и
с решительным видом
смотря мне в глаза, — я судил себя в эту минуту и теперь знаю, что должен делать! Не беспокойся,
обиды Насте не будет — я так устрою…
Неточные совпадения
Она покраснела, опустилась на стул, замолчала. «Милая ты моя, милая!» — улыбаясь, думала мать. Софья тоже улыбнулась, а Николай, мягко глядя в лицо Саши, тихо засмеялся. Тогда девушка подняла голову, строго
посмотрела на всех и, бледная, сверкнув глазами, сухо,
с обидой в голосе, сказала:
— Я не должен прощать ничего вредного, хоть бы мне и не вредило оно. Я — не один на земле! Сегодня я позволю себя обидеть и, может, только посмеюсь над
обидой, не уколет она меня, — а завтра, испытав на мне свою силу, обидчик пойдет
с другого кожу снимать. И приходится на людей
смотреть разно, приходится держать сердце строго, разбирать людей: это — свои, это — чужие. Справедливо — а не утешает!
— Жалко мне ее, ей не было пятидесяти лет, могла бы долго еще жить. А
посмотришь с другой стороны и невольно думаешь — смерть, вероятно, легче этой жизни. Всегда одна, всем чужая, не нужная никому, запуганная окриками отца — разве она жила? Живут — ожидая чего-нибудь хорошего, а ей нечего было ждать, кроме
обид…
Не колеблясь ни минуты, князь поклонился царю и осушил чашу до капли. Все на него
смотрели с любопытством, он сам ожидал неминуемой смерти и удивился, что не чувствует действий отравы. Вместо дрожи и холода благотворная теплота пробежала по его жилам и разогнала на лице его невольную бледность. Напиток, присланный царем, был старый и чистый бастр. Серебряному стало ясно, что царь или отпустил вину его, или не знает еще об
обиде опричнины.
Высокий арестант стоял спокойно и величаво. Он чувствовал, что на него
смотрят и ждут, осрамится ли он или нет своим ответом; что надо было поддержать себя, доказать, что он действительно птица, и показать, какая именно птица.
С невыразимым презрением скосил он глаза на своего противника, стараясь, для большей
обиды,
посмотреть на него как-то через плечо, сверху вниз, как будто он разглядывал его, как букашку, и медленно и внятно произнес: