Неточные совпадения
Проза другое дело! тут сочинитель даже поучать может, —
ну, там о любви к отечеству упомянуть или
так, вообще про добродетели… да!
Старушка вопросительно взглядывала на Николая Сергеича и даже немного надулась, точно чем-то обиделась: «
Ну стоит, право,
такой вздор печатать и слушать, да еще и деньги за это дают», — написано было на лице ее.
—
Ну,
ну, хорошо, хорошо! Я ведь
так, спроста говорю. Генерал не генерал, а пойдемте-ка ужинать. Ах ты чувствительная! — прибавил он, потрепав свою Наташу по раскрасневшейся щечке, что любил делать при всяком удобном случае, — я, вот видишь ли, Ваня, любя говорил.
Ну, хоть и не генерал (далеко до генерала!), а все-таки известное лицо, сочинитель!
Ну, положим, хоть и писатель; а я вот что хотел сказать: камергером, конечно, не сделают за то, что роман сочинил; об этом и думать нечего; а все-таки можно в люди пройти;
ну сделаться каким-нибудь там атташе.
Эдак, знаешь, бледные они, говорят, бывают, поэты-то,
ну и с волосами
такими, и в глазах эдак что-то… знаешь, там Гете какой-нибудь или проч.…я это в «Аббаддонне» читал… а что?
Ты, положим, талант, даже замечательный талант…
ну, не гений, как об тебе там сперва прокричали, а
так, просто талант (я еще вот сегодня читал на тебя эту критику в «Трутне»; слишком уж там тебя худо третируют:
ну да ведь это что ж за газета!).
— Ах, Наташа, да, может быть, это все неправда, только слухи одни.
Ну, где ему,
такому еще мальчику, жениться!
Ну,
так я еще и не мог рассчитать всего наверное.
Ведь сделаться семейным человеком не шутка; тогда уж я буду не мальчик… то есть я хотел сказать, что я буду
такой же, как и другие…
ну, там семейные люди.
—
Так он…
ну да,
так это он и умер… Только ты не печалься, голубчик мой. Что ж ты не приходила? Ты теперь откуда? Его похоронили вчера; он умер вдруг, скоропостижно…
Так ты его внучка?
—
Ну,
так и есть! — вскричал он с
таким увлечением, как будто это дело близко, родственно до него касалось и как будто умерший Б. был его брат родной.
— Ты ведь говорил, Ваня, что он был человек хороший, великодушный, симпатичный, с чувством, с сердцем.
Ну,
так вот они все таковы, люди-то с сердцем, симпатичные-то твои! Только и умеют, что сирот размножать! Гм… да и умирать-то, я думаю, ему было весело!.. Э-э-эх! Уехал бы куда-нибудь отсюда, хоть в Сибирь!.. Что ты, девочка? — спросил он вдруг, увидев на тротуаре ребенка, просившего милостыню.
Больной ведь он, в
такую погоду, на ночь глядя;
ну, думаю, верно, за чем-нибудь важным; а чему ж и быть-то важнее известного вам дела?
Ну,
так чайку-то выпьешь, найди предлог благовидный, да и ступай.
Ну,
так вот что тут: денежки, миллионы, а то что — очаровательная!
—
Ну, все-таки… от людей… — проговорила было Анна Андреевна и с тоскою взглянула на меня.
—
Ну, вот по крайней мере, хоть ты, Иван, дело говоришь. Я
так и думал. Брошу все и уеду.
— Откудова
такой явился? — говорила она, как власть имеющая. — Что? Где рыскал?
Ну уж иди, иди! А меня тебе не подмаслить! Ступай-ка; что-то ответишь?
И потому, чтоб приготовлялся, чтоб выбил из головы все мои вздоры и
так далее, и
так далее, —
ну, уж известно, какие это вздоры.
Ну,
так вот, после этого письма, как только отец приехал, пошли мои муки.
—
Ну,
так вот — что мне делать, думаю? — продолжал Алеша, —
ну как против него пойти?
—
Ну, и хорошо;
ну,
так вот и дайте мне досказать.
—
Ну,
так рассказывай же!
— Ах, ты опять! — вскричал я, —
ну, я
так и думал, что ты придешь. Войди же!
Ну, отвела тогда душу над ней, исколотила ее,
так ведь я лекаря потом призывала, ему деньги платила.
—
Ну, брат Маслобоев, это ты врешь, — прервал я его. — Во-первых, генералы, хоть бы и литературные, и с виду не
такие бывают, как я, а второе, позволь тебе сказать, я действительно припоминаю, что раза два тебя на улице встретил, да ты сам, видимо, избегал меня, а мне что ж подходить, коли вижу, человек избегает. И знаешь, что и думаю? Не будь ты теперь хмелен, ты бы и теперь меня не окликнул. Не правда ли?
Ну, здравствуй! Я, брат, очень, очень рад, что тебя встретил.
Теперь четверть двенадцатого, сейчас смотрел;
ну,
так ровно в тридцать пять минут двенадцатого я тебя и отпущу.
Ну,
так пойдем, поговорим.
Ну, что ты
так на меня смотришь?
—
Ну,
так на это я, брат, вот что скажу: пить лучше!
— Вот видишь, старый приятель, наведывайся сколько хочешь. Сказки я умею рассказывать, но ведь до известных пределов, — понимаешь? Не то кредит и честь потеряешь, деловую то есть,
ну и
так далее.
— А по росту меньше.
Ну,
так она и сделает. Коли надо, скажет одиннадцать, а то пятнадцать. И
так как у бедняжки ни защиты, ни семейства, то…
Ну, а Бубнова
такими делами заниматься не смей.
А потому я и пугну,
так как она знает, что я по старой памяти…
ну и прочее — понимаешь?
—
Ну,
такому ли мужику в Париже бань?
—
Ну, брат, я ожидал, что ты живешь неказисто, — заметил он, осматриваясь, — но, право, не думал, что найду тебя в
таком сундуке.
—
Ну, и ступайте. А то целый год больна буду,
так вам целый год из дому не уходить, — и она попробовала улыбнуться и как-то странно взглянула на меня, как будто борясь с каким-то добрым чувством, отозвавшимся в ее сердце. Бедняжка! Добренькое, нежное ее сердце выглядывало наружу, несмотря на всю ее нелюдимость и видимое ожесточение.
— Она все говорит, что никуда от меня не пойдет. Да и бог знает, как там ее примут,
так что я и не знаю.
Ну что, друг мой, как ты? Ты вчера была как будто нездорова! — спросил я ее робея.
— А,
так у него была и внучка!
Ну, братец, чудак же она! Как глядит, как глядит! Просто говорю: еще бы ты минут пять не пришел, я бы здесь не высидел. Насилу отперла и до сих пор ни слова; просто жутко с ней, на человеческое существо не похожа. Да как она здесь очутилась? А, понимаю, верно, к деду пришла, не зная, что он умер.
— Гм! каков дед, такова и внучка. После все это мне расскажешь. Может быть, можно будет и помочь чем-нибудь,
так чем-нибудь, коль уж она
такая несчастная…
Ну, а теперь нельзя ли, брат, ей сказать, чтоб она ушла, потому что поговорить с тобой надо серьезно.
— Не пренебрегай этим, Ваня, голубчик, не пренебрегай! Сегодня никуда не ходи. Анне Андреевне
так и скажу, в каком ты положении. Не надо ли доктора? Завтра навещу тебя; по крайней мере всеми силами постараюсь, если только сам буду ноги таскать. А теперь лег бы ты…
Ну, прощай. Прощай, девочка; отворотилась! Слушай, друг мой! Вот еще пять рублей; это девочке. Ты, впрочем, ей не говори, что я дал, а
так, просто истрать на нее,
ну там башмачонки какие-нибудь, белье… мало ль что понадобится! Прощай, друг мой…
Ну, а
так как он, вероятно, не выходит теперь от вас и забыл все на свете, то, пожалуйста, не сердитесь, если я буду иногда брать его часа на два, не больше, по моим поручениям.
— Но
так увлекаться невозможно, тут что-нибудь да есть, и только что он приедет, я заставлю его объяснить это дело. Но более всего меня удивляет, что вы как будто и меня в чем-то обвиняете, тогда как меня даже здесь и не было. А впрочем, Наталья Николаевна, я вижу, вы на него очень сердитесь, — и это понятно! Вы имеете на то все права, и… и… разумеется, я первый виноват,
ну хоть потому только, что я первый подвернулся; не правда ли? — продолжал он, обращаясь ко мне с раздражительною усмешкою.
— Знаю, знаю, что ты скажешь, — перебил Алеша: — «Если мог быть у Кати, то у тебя должно быть вдвое причин быть здесь». Совершенно с тобой согласен и даже прибавлю от себя: не вдвое причин, а в миллион больше причин! Но, во-первых, бывают же странные, неожиданные события в жизни, которые все перемешивают и ставят вверх дном.
Ну, вот и со мной случились
такие события. Говорю же я, что в эти дни я совершенно изменился, весь до конца ногтей; стало быть, были же важные обстоятельства!
И тогда, во вторник, когда я говорил тебе об ней, Наташа, — помнишь, я еще с
таким восторгом говорил,
ну,
так и тогда даже я ее совсем почти не знал.
Ты смеешься,
ну, я
так и знал, что ты будешь смеяться!
—
Ну,
так для того-то, чтобы добыть эти деньги, чтобы добиться всех этих успехов, которые у вас ускользали из рук, вы и приезжали сюда во вторник и выдумали это сватовство, считая, что эта шутка вам поможет поймать то, что от вас ускользало.
—
Ну, батюшка,
так я и думала, — сказала она.
—
Ну,
так как же… — наивно произнес Алеша, печально смотря на Наташу.