Неточные совпадения
Учитель
француз, дядька немец, студенты и большая часть других гостей столпились вокруг Степана Кондратьевича, который, устремив
глаза в потолок, продолжал протирать очки и посвистывать весьма значительным образом.
Иностранец перевязал наскоро руку своего товарища и при помощи кавалериста понес его вон из леса. Меж тем, пока Рославлев заряжал оставленные
французом пистолеты, офицер не спускал с него
глаз.
Все, что ненависть имеет в себе ужасного, показалось бы добротою в сравнении с той адской злобою, которая пылала в
глазах его, одушевляла все черты лица, выражалась в самом голосе в то время, как он говорил о
французах.
— Кто может предузнать, — отвечал Рославлев, — до чего дойдет ожесточение русских, когда в
глазах народа убийство и мщение превратятся в добродетели, и всякое сожаление к
французам будет казаться предательством и изменою.
— Боже мой! — вскричал Рославлев, закрыв рукою
глаза. — Боже мой! — повторил он с невольным содроганием. — Я сам… да, я ненавижу
французов; но расстреливать хладнокровно беззащитных пленных!.. Нет! это ужасно!..
— У страха
глаза велики! — возразил Зарецкой. —
Французов ли ты видел?
— Что? что такое?
Французы? Режь их, разбойников! —
Глаза его блистали, волосы стояли дыбом, и выражение лица его было так ужасно, что Рославлев невольно содрогнулся.
Пьер в плену. На его
глазах французы расстреляли русских поджигателей. В глазах французов, совершавших казнь, Пьер прочел тот же испуг, ужас и борьбу, какие были в его сердце. «Да кто же это делает, наконец?» — спрашивает себя Пьер.
Неточные совпадения
— Que la personne qui est arrivée la dernière, celle qui demande, qu’elle sorte! Qu’elle sorte! [Пусть тот, кто пришел последним, тот, кто спрашивает, пусть он выйдет. Пусть выйдет!] — проговорил
Француз, не открывая
глаз.
— Странный тип! Такой… дикий. И мрачно озлоблен. Злость тоже должна быть веселой.
Французы умеют злиться весело. Простите, что я так говорю обо всем… я очень впечатлителен. Но — его тетушка великолепна! Какая фигура, походка! И эти золотые
глаза! Валькирия, Брунгильда…
Тарантьев питал какое-то инстинктивное отвращение к иностранцам. В
глазах его
француз, немец, англичанин были синонимы мошенника, обманщика, хитреца или разбойника. Он даже не делал различия между нациями: они были все одинаковы в его
глазах.
— Нет, ты знаешь ее, — прибавил он, — ты мне намекал на
француза, да я не понял тогда… мне в голову не приходило… — Он замолчал. — А если он бросит ее? — почти с радостью вдруг сказал он немного погодя, и в
глазах у него на минуту мелькнул какой-то луч. — Может быть, она вспомнит… может быть…
Волосы у него были черные ужасно, лицо белое и румяное, как на маске, нос длинный, с горбом, как у
французов, зубы белые,
глаза черные.