Неточные совпадения
Предполагая сочинить эти два романа, я имел в виду описать русских в две достопамятные
исторические эпохи, сходные меж собою, но разделенные двумя столетиями; я желал доказать, что хотя наружные
формы и физиономия русской нации совершенно изменились, но не изменились вместе с ними: наша непоколебимая верность к престолу, привязанность к вере предков и любовь к родимой стороне.
Гораздо глубже то, что власть опиралась на религиозные верования народа, и ее
исторические формы падали, когда эти верования разлагались.
Когда аскеза превращается в рабство, что так часто бывало в её
исторических формах, она должна быть отвергнута и против нее должна быть объявлена борьба, борьба, требующая истинной аскезы.
Смерть личная и смерть мировая, как и смерть наций и цивилизаций, как и смерть
исторических форм государства, общества и бытового уклада, означает катастрофическое напоминание смысла и правды о том, что они не исполнены и искажены.
Неточные совпадения
Работа неблагодарная и без красивых
форм. Да и типы эти, во всяком случае, — еще дело текущее, а потому и не могут быть художественно законченными. Возможны важные ошибки, возможны преувеличения, недосмотры. Во всяком случае, предстояло бы слишком много угадывать. Но что делать, однако ж, писателю, не желающему писать лишь в одном
историческом роде и одержимому тоской по текущему? Угадывать и… ошибаться.
— Если бы я отдал землю башкирам, тогда чем бы заплатил мастеровым, которые работали на заводах полтораста лет?.. Земля башкирская, а заводы созданы крепостным трудом. Чтобы не обидеть тех и других, я должен отлично поставить заводы и тогда постепенно расплачиваться с своими
историческими кредиторами. В какой
форме устроится все это — я еще теперь не могу вам сказать, но только скажу одно, — именно, что ни одной копейки не возьму лично себе…
Традиционное применение русской интеллигенции отвлеченно-социологических категорий к
исторической жизни и
историческим задачам всегда было лишь своеобразной и прикрытой
формой морализирования над историей.
Отношения церкви и государства есть одна из
форм отношения духа и кесаря, но уже в
форме исторической объективации.
Все
историческое и мировое в человеке принимает
форму глубоко индивидуальных инстинктов, индивидуальной любви к своей национальности, к национальному типу культуры, к конкретным
историческим задачам.