На сорóке тащились они полтора дни с лишком; на дороге ночевали, переправлялись
через реку, закусывали холодным пирогом и жареною бараниною, и только на третий день утром добрались до города.
Барыня обнаружила тут свою обычную предусмотрительность, чтобы не перепились ни кучера, ни повара, ни лакеи. Все они были нужны: одни готовить завтрак, другие служить при столе, а третьи — отвезти парадным поездом молодых и всю свиту до переправы
через реку. Перед тем тоже было работы немало. Целую неделю возили приданое за Волгу: гардероб, вещи, множество ценных предметов из старого дома — словом, целое имущество.
Неточные совпадения
Дома он
через минуту уже решил дело по существу. Два одинаково великих подвига предстояли ему: разрушить город и устранить
реку. Средства для исполнения первого подвига были обдуманы уже заранее; средства для исполнения второго представлялись ему неясно и сбивчиво. Но так как не было той силы в природе, которая могла бы убедить прохвоста в неведении чего бы то ни было, то в этом случае невежество являлось не только равносильным знанию, но даже в известном смысле было прочнее его.
Но тут встретилось новое затруднение: груды мусора убывали в виду всех, так что скоро нечего было валить в
реку. Принялись за последнюю груду, на которую Угрюм-Бурчеев надеялся, как на каменную гору.
Река задумалась, забуровила дно, но
через мгновение потекла веселее прежнего.
Через полтора или два месяца не оставалось уже камня на камне. Но по мере того как работа опустошения приближалась к набережной
реки, чело Угрюм-Бурчеева омрачалось. Рухнул последний, ближайший к
реке дом; в последний раз звякнул удар топора, а
река не унималась. По-прежнему она текла, дышала, журчала и извивалась; по-прежнему один берег ее был крут, а другой представлял луговую низину, на далекое пространство заливаемую в весеннее время водой. Бред продолжался.
— Ну, барин, обедать! — сказал он решительно. И, дойдя до
реки, косцы направились
через ряды к кафтанам, у которых, дожидаясь их, сидели дети, принесшие обеды. Мужики собрались — дальние под телеги, ближние — под ракитовый куст, на который накидали травы.
Гладиатор и Диана подходили вместе, и почти в один и тот же момент: раз-раз, поднялись над
рекой и перелетели на другую сторону; незаметно, как бы летя, взвилась за ними Фру-Фру, но в то самое время, как Вронский чувствовал себя на воздухе, он вдруг увидал, почти под ногами своей лошади, Кузовлева, который барахтался с Дианой на той стороне
реки (Кузовлев пустил поводья после прыжка, и лошадь полетела с ним
через голову).