Неточные совпадения
С Екатериною воссели на престол кроткая мудрость, божественная любовь к славе (источник
всех дел великих), неутомимая деятельность, знание человеческого сердца, знание века, ревностное желание довершить начатое Петром, просветить народ, образовать Россию, утвердить ее счастие на столпах незыблемых, согласить
все части правления,
и купить бессмертие
делами Матери Отечества. Сей обет произнесла Монархиня во глубине души Своей,
и небесный Сердцеведец даровал Ей силу для исполнения.
Нетерпеливые мысли мои спешат устремиться на многие предметы, столь любезные уму
и сердцу; но прежде означим главное
и столь новое для России благодеяние Екатерины, которое изъясняет
все другие
и которое
всем другим изъясняется; означим, так сказать, священный корень нашего блаженства во
дни Ее — сию печать, сей дух
всех Ее законов.
Сенат, который в отсутствие Монарха имел
всю власть Его, но который по кончине Петра утратил свое могущество — будучи заменен Верховным Тайным Советом, а после Кабинетом Императорским — хотя
и был восстановлен со
всеми правами Императрицею Елисаветою, но бесчисленные
дела, стекаясь в сем главном судилище, так сказать, исчезали в его архивах к неизъяснимому вреду частных людей
и государственной экономии.
Единый из вас [Петр Иванович Панин — сей случай
всем известен.], муж, достойный почтения Россиян, дерзнул представить Ей возражение в
деле важном
и государственном, уже решенном Монархинею; не трепетал голос его,
и вид спокойный не изменялся; он знал Екатерину —
и державная рука Ее предрала бумагу, Ею подписанную.
Чувствуя важность
всего предприятия, Она хотела
разделить славу Свою с подданными
и признала их достойными быть советниками Трона.
Воображение мое не может представить ничего величественнее сего
дня, когда в древней столице нашей соединились обе гемисферы земли, явились
все народы, рассеянные в пространствах России, языков, обычаев
и вер различных: потомки Славян-победителей, Норманов, ужасных Европ
и Финнов, столь живо описанных пером Тацитовым; мирные пастыри южной России, Лапландские Ихтиофаги
и звериными кожами одеянные Камчадалы.
Монархиня
разделяет все возможные преступления на особенные роды,
и мудрость Ее, обогащенная мыслями Философов, которые занимались сим важным
делом, определяет для каждого рода особенные наказания, извлеченные из самого естества вины — мысль святая!
— Что истребило наши две славные Династии, говорит один Китайский Писатель: то, что они, не довольствуясь главным надзиранием, единственно приличным Государю, хотели управлять
всем непосредственно
и присвоили себе
дела, которые должны быть судимы разными государственными Правительствами.
Монархиня знала человеческое сердце
и тайну гражданских обществ; знала, что самые легкие отличия производят
дела важные; знала, что
все государственные степени, возвышаясь одна перед другою, должны иметь некоторую связь;
и таким образом, Дворянин уже подает руку Именитому Гражданину, который, переходя, наконец, в сан Благородных, оставляет за собою лестницу для других, ему подобных.
Он был несчастлив во
всех предприятиях — Она во
всем счастлива; он с каждым шагом вперед — отступал назад — Она беспрерывными шагами текла к своему великому предмету; писала уставы на мраморе, неизгладимыми буквами; творила вовремя
и потому для вечности,
и потому никогда
дел Своих не переделывала —
и потому народ Российский верил необходимости Ее законов, непременных, подобно законам мира.
Она оставила нам мудрые законы Свои, источник блага
и просвещения для самых отдаленных потомков; но нам казалось, что с Нею мы
всего лишились; что Она
вся во гробе,
и с нашим счастием,
делом рук Ее.
И когда
все народы земли будут завидовать вашей доле; когда имя Россиянина будет именем счастливейшего гражданина в мире — тогда исполнятся тайные обеты Моего сердца; тогда вы узнаете, что Я хотела, но чего не могла сделать;
и признательность ваша почтит равно
и дела Мои,
и Мою волю: единая награда, к которой добрые Монархи могут быть чувствительны
и по смерти своей!»
И целый день,
и все дни и ночи няни наполнены были суматохой, беготней: то пыткой, то живой радостью за ребенка, то страхом, что он упадет и расшибет нос, то умилением от его непритворной детской ласки или смутной тоской за отдаленную его будущность: этим только и билось сердце ее, этими волнениями подогревалась кровь старухи, и поддерживалась кое-как ими сонная жизнь ее, которая без того, может быть, угасла бы давным-давно.
Неточные совпадения
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет
и в то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет
дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое
и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается
и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену.
Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Слуга. Вы изволили в первый
день спросить обед, а на другой
день только закусили семги
и потом пошли
всё в долг брать.
О! я шутить не люблю. Я им
всем задал острастку. Меня сам государственный совет боится. Да что в самом
деле? Я такой! я не посмотрю ни на кого… я говорю
всем: «Я сам себя знаю, сам». Я везде, везде. Во дворец всякий
день езжу. Меня завтра же произведут сейчас в фельдмарш… (Поскальзывается
и чуть-чуть не шлепается на пол, но с почтением поддерживается чиновниками.)
Вчерашнего
дни я…» Ну, тут уж пошли
дела семейные: «…сестра Анна Кириловна приехала к нам с своим мужем; Иван Кирилович очень потолстел
и всё играет на скрипке…» —
и прочее,
и прочее.
В конце села под ивою, // Свидетельницей скромною //
Всей жизни вахлаков, // Где праздники справляются, // Где сходки собираются, // Где
днем секут, а вечером // Цалуются, милуются, — //
Всю ночь огни
и шум.