Неточные совпадения
С
восторгом погладил меня по голове пан Кнышевский и повел меня к себе в светлицу. Там достал он пряник и в продолжении того, как я ел его, он уговаривал меня учиться ирмолойному пению. Струсил я крепко, услышав, что еще есть
предмет учения. Я полагал, что далее псалтыря нет более чему учиться человеку, как тут является ирмолой; но, дабы угодить наставнику и отблагодарить за засохший пряник, я согласился.
Я желал, чтобы вы взглянули тогда на нашего инспектора. Недоумение, удивление,
восторг, что его — ученик так глубоко рассуждает, — все это ясно, как на вывеске у портного в Пирятине все его
предметы, к мастерству относящиеся, было изображено. Когда первое изумление его прошло, тут он чмокнул губами и произнес, вскинув голову немного кверху:"Ну!"Это ничтожное «ну» означало:"ну, растет голова!"И справедливо было заключение домина! Во всем Петруся преуспел; жаль только, что не сочинил своей грамматики!
Нечего же плакать, Трушко (при маменькиных словах я плакал навзрыд, не от
восторга, что скоро женюсь на Тетясе,
предмете моего сердца, но что должен еще ехать в город и продолжать это проклятое ученье); потерпи немножко, — зато после навсегда свободен будешь.
Окончив разливанье, которым так любовались художественные натуры села Протозанова, Патрикей Семеныч сходил с возвышения и становился за стулом у бабушки, и отсюда опять продолжал давать молча тон мужской прислуге и служить
предметом восторгов для наблюдавших за ним из своего секрета женщин.
Неточные совпадения
Почему он вдруг так растревожился, почему пришел в такой умиленный
восторг, совершенно ни с того, ни с сего и, казалось, нисколько не в меру с
предметом разговора, — это трудно было бы решить.
Вышедши замуж, она день ото дня все больше и больше начинала говорить о разных отвлеченных и даже научных
предметах, и все более и более отборными фразами, и приводила тем в несказанный
восторг своего добрейшего супруга.
Кергель, изъявивши еще раз свой
восторг Вихрову, что встретился с ним, снова спешил уйти вниз, чтобы быть ближе к
предмету страсти своей.
Про мать он говорил с некоторой холодной и торжественной похвалой, как будто с целью предупредить всякое возражение по этому
предмету; про тетку он отзывался с
восторгом, но и с некоторой снисходительностью; про сестру он говорил очень мало и как будто бы стыдясь мне говорить о ней; но про рыженькую, которую по-настоящему звали Любовью Сергеевной и которая была пожилая девушка, жившая по каким-то семейным отношениям в доме Нехлюдовых, он говорил мне с одушевлением.
Среди этого всеобщего гвалта, среди этого ливня мероприятий, с одной стороны, и
восторгов — с другой, никто не замечает, что тут же, у нас под боком, увядает существо, которое тоже (и как недавно!) испускало из себя всевозможные мероприятия и тоже было
предметом всякого рода сердценесений, упований, переходящих в уверенность, и уверенностей, покоящихся на упованиях.