Неточные совпадения
Ночь продолжала тихий бег над землей. Поплыли в высоком небе белые
облака, совсем похожие на наши.
Луна закатилась за деревья: становилось свежее, и как будто светлело. От земли чувствовалась сырость… Тут с Матвеем случилось небольшое происшествие, которого он не забыл во всю свою последующую жизнь, и хотя он не мог считать себя виноватым, но все же оно камнем лежало на его совести.
Некоторое время в окнах вагона еще мелькали дома проклятого города, потом засинела у самой насыпи вода, потом потянулись зеленые горы, с дачами среди деревьев, кудрявые острова на большой реке, синее небо,
облака… потом большая
луна, как вчера на взморье, всплыла и повисла в голубоватой мгле над речною гладью…
Тогда стало вдруг светлее, из-за
облака, которое стояло над всем пространством огромного водопада, приглушая его грохот, выглянула
луна, и водопад оставался сзади, а над водопадом все стояла мглистая туча, соединявшая небо и землю…
Эти два богатыря, Герасим и Петр, изнывали от избытка своей силы; как Святогору, грузно им было от их силушки, как от тяжкого бремени. Проработав неделю тяжелую работу, они воскресными вечерами ходили по полям и тосковали. Помню один такой вечер, теплый, с светящимися от невидимой
луны облаками. Мы с Петром и Герасимом сидели на широкой меже за лощинкой, они били кулаками в землю и говорили:
Неточные совпадения
— С неделю тому назад сижу я в городском саду с милой девицей, поздно уже, тихо,
луна катится в небе,
облака бегут, листья падают с деревьев в тень и свет на земле; девица, подруга детских дней моих, проститутка-одиночка, тоскует, жалуется, кается, вообще — роман, как следует ему быть. Я — утешаю ее: брось, говорю, перестань! Покаяния двери легко открываются, да — что толку?.. Хотите выпить? Ну, а я — выпью.
В
облаках, за рекою, пряталась
луна, изредка освещая луга мутноватым светом.
Тусклый кружок
луны наливался светом, туман над озером тоже светлел, с гор ползли
облака, за ними влачились тени.
Только что прошел обильный дождь, холодный ветер, предвестник осени, гнал клочья черных
облаков, среди них ныряла ущербленная
луна, освещая на секунды мостовую, жирно блестел булыжник, тускло, точно оловянные, поблескивали стекла окон, и все вокруг как будто подмигивало. Самгина обогнали два человека, один из них шел точно в хомуте, на плече его сверкала медная труба — бас, другой, согнувшись, сунув руки в карманы, прижимал под мышкой маленький черный ящик, толкнув Самгина, он пробормотал:
«Дурачок», — думал он, спускаясь осторожно по песчаной тропе. Маленький, но очень яркий осколок
луны прорвал
облака; среди игол хвои дрожал серебристый свет, тени сосен собрались у корней черными комьями. Самгин шел к реке, внушая себе, что он чувствует честное отвращение к мишурному блеску слов и хорошо умеет понимать надуманные красоты людских речей.