Неточные совпадения
Я всегда боялся отца, а теперь тем более. Теперь я носил в себе целый мир смутных вопросов и ощущений. Мог ли он понять меня? Мог ли я в чем-либо признаться ему, не
изменяя своим друзьям? Я дрожал при
мысли, что он узнает когда-либо о моем знакомстве с «дурным обществом», но
изменить этому обществу,
изменить Валеку и Марусе я был не в состоянии. К тому же здесь было тоже нечто вроде «принципа»: если б я
изменил им, нарушив данное слово, то не мог бы при встрече поднять на них глаз от стыда.
Неточные совпадения
С первой молодости он держал себя так, как будто готовился занять то блестящее место в свете, на которое впоследствии поставила его судьба; поэтому, хотя в его блестящей и несколько тщеславной жизни, как и во всех других, встречались неудачи, разочарования и огорчения, он ни разу не
изменил ни
своему всегда спокойному характеру, ни возвышенному образу
мыслей, ни основным правилам религии и нравственности и приобрел общее уважение не столько на основании
своего блестящего положения, сколько на основании
своей последовательности и твердости.
В том, что говорили у Гогиных, он не услышал ничего нового для себя, — обычная разноголосица среди людей, каждый из которых боится порвать
свою веревочку,
изменить своей «системе фраз». Он привык думать, что хотя эти люди строят мнения на фактах, но для того, чтоб не считаться с фактами. В конце концов жизнь творят не бунтовщики, а те, кто в эпохи смут накопляют силы для жизни мирной. Придя домой, он записал
свои мысли, лег спать, а утром Анфимьевна, в платье цвета ржавого железа, подавая ему кофе, сказала:
«Надоели мне ее таинственные дела и странные знакомства», — ложась спать, подумал он о Марине сердито, как о жене. Сердился он и на себя; вчерашние думы казались ему наивными, бесплодными, обычного настроения его они не
изменили, хотя явились какие-то бескостные
мысли, приятные
своей отвлеченностью.
Но ужас охватил Веру от этой снисходительности. Ей казалось, как всегда, когда совесть тревожит, что бабушка уже угадала все и ее исповедь опоздает. Еще минута, одно слово — и она кинулась бы на грудь ей и сказала все! И только силы
изменили ей и удержали, да еще
мысль — сделать весь дом свидетелем
своей и бабушкиной драмы.
Потом, узнав всю суть, он
изменил совсем о ней
свои мысли.