Цитаты со словом «тихое»
Я, кажется, чувствовал, что «один в лесу» — это, в сущности, страшно, но, как заколдованный, не мог ни двинуться, ни произнести звука и только слушал то
тихий свист, то звон, то смутный говор и вздохи леса, сливавшиеся в протяжную, глубокую, нескончаемую и осмысленную гармонию, в которой улавливались одновременно и общий гул, и отдельные голоса живых гигантов, и колыхания, и тихие поскрипывания красных стволов…
Это было
тихое, устойчивое нарастание жизненных сил, плавно уносившее меня вместе с окружающим мирком, а берега стороннего необъятного мира, по которым можно было бы заметить движение, мне тогда не были видны…
Двор наш был уютный и
тихий.
Кругом горели желтым пламенем траурные свечи, воздух был спертый, насыщенный чем-то особенным, в комнате слышались
тихие разговоры и вздохи.
Ночь была теплая, ясная,
тихая… его не покидали мысли о больном сыне.
Мать, которая часто клала меня с собой, услышала мой
тихий плач, проснулась и стала ласкать меня.
Отец решил как-то, что мне и младшему брату пора исповедываться, и взял нас с собой в церковь. Мы отстояли вечерню. В церкви было почти пусто, и по ней ходил тот осторожный, робкий, благоговейный шорох, который бывает среди немногих молящихся. Из темной кучки исповедников выделялась какая-нибудь фигура, становилась на колени, священник накрывал голову исповедующегося и сам внимательно наклонялся… Начинался
тихий, важный, проникновенный шопот.
Жили мы в
тихом, тупом переулке, но, несмотря на это, из города к нам проникал какой-то заглушённый гул, и возбуждение просачивалось в нашу спальню.
Прошел год, другой. Толки шли все шире. В
тихую жизнь как бы вонзилась какая-то заноза, порождавшая смутную тревогу и окрашивавшая особенным оттенком все события. А тут случилось знамение: гром ударил в «старую фигуру».
Однажды я сидел в гостиной с какой-то книжкой, а отец, в мягком кресле, читал «Сын отечества». Дело, вероятно, было после обеда, потому что отец был в халате и в туфлях. Он прочел в какой-то новой книжке, что после обеда спать вредно, и насиловал себя, стараясь отвыкнуть; но порой преступный сон все-таки захватывал его внезапно в кресле. Так было и теперь: в нашей гостиной было тихо, и только по временам слышался то шелест газеты, то
тихое всхрапывание отца.
И вот в этот
тихий вечер мне вдруг почуялось, что где-то высоко, в ночном сумраке, над нашим двором, над городом и дальше, над деревнями и над всем доступным воображению миром нависла невидимо какая-то огромная ноша и глухо гремит, и вздрагивает, и поворачивается, грозя обрушиться… Кто-то сильный держит ее и управляет ею и хочет поставить на место. Удастся ли? Сдержит ли? Подымет ли, поставит?.. Или неведомое «щось буде» с громом обрушится на весь этот известный мне мир?..
— Да, все трое, — ответила мать с
тихой печалью.
Однажды к нашей квартире подъехала извозчичья парная коляска, из которой вышел молодой офицер и спросил отца. Он был в новеньком свежем синем мундире, на котором эффектно выделялись белые аксельбанты. Шпоры его звенели на каждом шагу приятным
тихим звоном.
Мне нравилось в нем все: и чистенькое, хорошо лежавшее на его тонкой фигуре платье, и походка, как будто слегка неуклюжая и, несмотря на это, изящная, и
тихая улыбка, и какая-то особенная сдержанность среди шумной ватаги пансионеров, и то, как он, ответив урок у доски, обтирал белым платком свои тонкие руки.
Иной раз мне просто приятно было смотреть на него, ловить его
тихую, задумчивую улыбку…
Так мы прошли версты четыре и дошли до деревянного моста, перекинутого через речку в глубоком овраге. Здесь Крыштанович спустился вниз, и через минуту мы были на берегу
тихой и ласковой речушки Каменки. Над нами, высоко, высоко, пролегал мост, по которому гулко ударяли копыта лошадей, прокатывались колеса возов, проехал обратный ямщик с тренькающим колокольчиком, передвигались у барьера силуэты пешеходов, рабочих, стран пиков и богомолок, направлявшихся в Почаев.
Несколько больших прудов, соединенных
тихими речушками, залегали в широкой ложбине, и городок расположен был по их берегам.
Протяжный, глубокий, немного зловещий шум несся над городишком, точно важный голос, рассказывавший о бурном прошлом
тихому и ничтожному настоящему, погруженному в серые будни…
Когда орган стихал, слышался
тихий шелест березок и шопот молящихся, которые не умещались в «каплице» и стояли на коленях у входа.
В его задумчивой улыбке сквозил
тихий юмор, на уроках иногда слетало меткое суждение или слово, но о «теории словесности» даже в лучших учениках он не успел поселить никакого представления…
Это — пение «Свете
тихий» за вечерней (которая служилась вместе с заутреней), особенно поздней весной или ранней осенью.
В открытые окна из церкви синими струйками тянется ароматный дым, в углах и над алтарем ютятся мечтательные тени, огни свечей выступают ярче, фигура Христа из синеватой мглы простирает поднятые руки, и
тихое пение хора несется стройно, колыхаясь в прощальных лучах затихающего дня…
«Свете
тихий, святые славы бессмертного отца небесного…»
День заметно уходит… Спускается
тихая, свежая ночь… И кто-то добрый и ласковый говорит о том, что… через несколько минут конец долгого стояния…
Он вытянул через тын свою сухую шею и заговорил мне в ухо
тихим топотом...
В этом старце, давно пережившем свое время, было что-то детски
тихое, трогательно — печальное. Нельзя сказать того же о других представителях nobilitatis harnolusiensis, хотя и среди них попадались фигуры в своем роде довольно яркие.
Наружность у Антония (так звали ябедника) была необыкновенно сладостная. Круглая фигура, большой живот, маленькая лысая голова, сизый нос и добродушные глаза, светившиеся любовью к ближним. Когда он сидел в кресле, сложив пухлые руки на животе, вращая большими пальцами, и с
тихой улыбкой глядел на собеседника, — его можно было бы принять за олицетворение спокойной совести. В действительности это был опасный хищник.
Становилось все
тише, спокойнее и как будто печальнее.
— Правда, но… ради бога,
тише.
Порой среди
тихого бреда ночной природы срывалось отяжелевшее яблоко и, громко хлопая по листьям, падало на землю…
Собаки от метели скрылись у садового крыльца, где было
тише, и теперь, сорвавшись разом, бешеным клубком понеслись в аллею.
«Облагодетельствую всех чиновников, — говорил он с трогательным отблеском прежнего
тихого юмора: — брейся три раза в неделю, — ведь это мука.
Помню, в один светлый осенний вечер я шел по
тихой Тополевой улице и свернул через пустырь в узенький переулок.
Гаврило Жданов, после отъезда Авдиева поступивший-таки в гимназию, часто приходил ко мне, и, лежа долгими зимними сумерками на постели в темной комнате, мы вели с ним
тихие беседы. Порой он заводил вполголоса те самые песни, которые пел с Авдиевым. В темноте звучал один только басок, но в моем воображении над ним вился и звенел бархатный баритон, так свободно взлетавший на высокие ноты… И сумерки наполнялись ощутительными видениями…
Ночь была
тихая, звездная.
Однажды, когда все в квартире улеглись и темнота комнаты наполнилась
тихим дыханием сна, я долго не спал и ворочался на своей постели. Я думал о том, куда идти по окончании гимназии. Университет был закрыт, у матери средств не было, чтобы мне готовиться еще год на аттестат зрелости…
Клубок пыли исчез. Я повернулся к городу. Он лежал в своей лощине,
тихий, сонный и… ненавистный. Над ним носилась та же легкая пелена из пыли, дыма и тумана, местами сверкали клочки заросшего пруда, и старый инвалид дремал в обычной позе, когда я проходил через заставу. Вдобавок, около пруда, на узкой деревянной кладочке, передо мной вдруг выросла огромная фигура Степана Яковлевича, ставшего уже директором. Он посмотрел на меня с высоты своего роста и сказал сурово...
Счастье в эту минуту представлялось мне в виде возможности стоять здесь же, на этом холме, с свободным настроением, глядеть на чудную красоту мира, ловить то странное выражение, которое мелькает, как дразнящая тайна природы, в
тихом движении ее света и теней.
Что-то «отходило», как отходит вечерня при пении «Свете
тихий».
Наконец наступила счастливая минута, когда и я покидал
тихий городок, оставшийся позади в своей лощине. А передо мной расстилалась далекая лента шоссе, и на горизонте клубились неясные очертания: полосы лесов, новые дороги, дальние города, неведомая новая жизнь…
Она заметила мою
тихую преданность и однажды, тронутая каким-то ее проявлением, поцеловала меня.
В кучке зрителей раздался
тихий одобрительный ропот. Насколько я мог понять, евреи восхищались молодым ученым, который от этой великой науки не может стоять па ногах и шатается, как былинка. Басе завидовали, что в ее семье будет святой. Что удивительного — богатым и знатным всегда счастье…
И потом в
тихий летний вечер, полусумеречный, полупронизанный светом луны, на улицах опять слышались печально торжественные звуки флейт и кларнетов и размеренный топот огромной толпы, в середине которой шла Басина Ита с своим ученым супругом.
Я не смел думать, что это подействовала моя молитва, но какое-то теплое чувство охватило меня однажды в
тихий вечерний час на пустой улице с такою силой, что я на некоторое время совершенно забылся в молитве.
Я не замечал уже ни уличного грохота, ни
тихого полета минут.
Цитаты из русской классики со словом «тихое»
Ассоциации к слову «тихое»
Предложения со словом «тихий»
- Уже слышались тихие голоса, доносящиеся порой из сердца долины, – они успокаивали и услаждали слух.
- Она уже около часа лежала у себя в кровати и, видимо, успела задремать, когда услышала тихие голоса родителей.
- Вельможа после этого стал тише воды, ниже травы, и изуродованный замок уцелел.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «тихий»
Афоризмы русских писателей со словом «тихий»
- Восторженность на людей тихих, кротких и спокойных всегда производит неприятное впечатление; они не могут признать естественным такого состояния духа.
- И тихо, так, господи, тихо,
Что слышно, как время идет.
- Кто знает, как тихо в доме,
Куда не вернулся сын.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно