Неточные совпадения
Мать была очень испугана, застав все эти подарки. Когда
отец пришел из
суда, то в нашей квартирке разразилась одна из самых бурных вспышек, какие я только запомню. Он ругал вдову, швырял материи на пол, обвинял мать и успокоился лишь тогда, когда перед подъездом появилась тележка, на которую навалили все подарки и отослали обратно.
«Чиновники» того самого
суда, где служил
отец, несомненно, брали направо и налево, и притом не только благодарности, но и заведомые «хабары».
Повторяю: я и теперь не знаю, стояла ли подпись
отца на приговоре военно —
судной комиссии, или это был полевой
суд из одних военных. Никто не говорил об этом и никто не считал это важным. «Закон был ясен»…
Были каникулы. Гимназия еще стояла пустая, гимназисты не начинали съезжаться. У
отца знакомых было немного, и потому наши знакомства на первое время ограничивались соседями — чиновниками помещавшегося тут же во дворе уездного
суда…
Вообще ближайшее знакомство с «уездным
судом» дало мне еще раз в усложненном виде то самое ощущение изнанки явлений, какое я испытал в раннем детстве при виде сломанного крыльца. В Житомире
отец ежедневно уезжал «на службу», и эта «служба» представлялась нам всем чем-то важным, несколько таинственным, отчасти роковым (это было «царство закона») и возвышенным.
Отец в новом мундире и с Владимиром в петлице уходит из дому в
суд.
Неточные совпадения
Злодей! вяжите руки мне, // Ведите в
суд меня!» // Чтоб хуже не случилося, //
Отец связал сердечного, // Приставил караул.
— Петр Петрович! — закричала она, — защитите хоть вы! Внушите этой глупой твари, что не смеет она так обращаться с благородной дамой в несчастии, что на это есть
суд… я к самому генерал-губернатору… Она ответит… Помня хлеб-соль моего
отца, защитите сирот.
Шестнадцатилетний Михей, не зная, что делать с своей латынью, стал в доме родителей забывать ее, но зато, в ожидании чести присутствовать в земском или уездном
суде, присутствовал пока на всех пирушках
отца, и в этой-то школе, среди откровенных бесед, до тонкости развился ум молодого человека.
Но все это ни к чему не повело. Из Михея не выработался делец и крючкотворец, хотя все старания
отца и клонились к этому и, конечно, увенчались бы успехом, если б судьба не разрушила замыслов старика. Михей действительно усвоил себе всю теорию отцовских бесед, оставалось только применить ее к делу, но за смертью
отца он не успел поступить в
суд и был увезен в Петербург каким-то благодетелем, который нашел ему место писца в одном департаменте, да потом и забыл о нем.
Тебя я сонну застаю, // Когда свершают
суд свирепый, // Когда читают приговор, // Когда готов
отцу топор…