Неточные совпадения
Однажды, когда я с двумя товарищами проходил мимо него, не сразу заметив его присутствие, мне показалось,
что он
вдруг сделал какое-то резкое движение.
Он переменил тему разговора: заговорил
вдруг довольно оживленно о кассе, о том,
что он уже не считает себя студентом,
что поэтому счел нужным отказаться от ведения кассы, но
что товарищеские дела его все-таки интересуют.
Шаги зашуршали совсем близко. И
вдруг, не подымая глаз, я увидел,
что белое дамское платье и серая тужурка генерала поворачиваются к нам. Я подумал,
что они хотят сесть, и смущенно подвинулся. Урманов приподнялся и сделал два — три шага навстречу. Генерал остановился, дама, оставив его руку, шла дальше, прямо к нашей скамье. Кивнув Урманову головой, она прошла мимо него. Значит… ко мне?
— Так и кажется, — шутил один из товарищей Урманова, —
что в парке осенью
вдруг защелкали соловьи.
—
Что вы молчите все? — сказала
вдруг Валентина Григорьевна.
Все это было так необычно и непохоже на Урманова, которого я знал,
что я шел по темной дорожке в полном недоумении.
Вдруг сзади послышались быстрые шаги, и из темноты на меня налетел Урманов. Я вздрогнул… Мне
вдруг показалось,
что он бросился на меня. Но он только схватил меня за руку, выше локтя, и заговорил быстро, волнуясь и торопясь.
Мне
вдруг показалось,
что в лодке Урмановы, как это бывало еще недавно…
В этот день я смотрел из окна чертежной на белый пустой парк, и
вдруг мне показалось,
что в глубине аллеи я вижу Урманова. Он шел по цельному снегу и остановился у одной скамейки. Я быстро схватил в вестибюле шляпу и выбежал. Пробежав до половины аллеи, я увидел глубокий след, уходивший в сторону Ивановского грота. Никого не было видно, кругом лежал снег, чистый, нетронутый. Лишь кое-где виднелись оттиски вороньих лапок, да обломавшиеся от снега черные веточки пестрили белую поверхность темными черточками.
Следующих за этим секунд я совсем не помню. Были ли это секунды, или минуты, или часы, я не мог бы дать в этом отчета. Знаю только,
что в это время что-то быстро повернулось во мне… Я
вдруг вспомнил скрежет железа и чудовищные, как выстрелы, вздохи локомотива… Мне показалось,
что я их слышу в эту минуту, и я невольно, предостерегающе громко крикнул...
Профиль, резко выступавший в квадрате окна, стал расплываться. Что-то сделалось с моими глазами, и Тит
вдруг стал близким и огромным. Потом явилось два Тита и два профиля в окне. Голова у меня кружилась… Я сделал усилие, и обычная фигура Тита оказалась одна и на месте. Но это меня не успокоило. Мгновение, и начались опять те же превращения…
У крыльца стояла линейка, ожидавшая трех часов и конца лекций, чтобы отправиться в Москву. Я сошел со ступенек и сел в линейку. Только отъехав на некоторое расстояние, я
вдруг вспомнил,
что мне совсем не надо в Москву. Тогда я соскочил на ходу. На меня посмотрели с удивлением, но мне было безразлично. Я оказался как раз у дорожки, где когда-то видел Урмановых вместе… Куда же мне идти? Да, я вышел с последней лекции…
Но
вдруг мне пришло в голову,
что цвет ее лица совершенно такой же, как у профессора Бел_и_чки: слишком белый и слишком розовый.
—
Что вы делаете, господин Потапов? — сказал он
вдруг довольно строго. — Вы смотрите на другой человек, как другой человек кушает, а ваш суп стынет.
Широкое лицо Крестовоздвиженского внезапно покраснело, а небольшие глаза сверкнули гневом… «Как у быка, которого, подразнили красной суконкой», — мелькнуло у меня в голове. Я смотрел на него, и он смотрел на меня, а кругом стояло несколько товарищей, которые не могли дать себе отчета, о
чем мы собственно спорим. Крестовоздвиженский, несколько озадаченный моим ответом, сначала повернулся, чтобы уйти, но
вдруг остановился и сказал с натиском и с большой выразительностью...
Мне вспомнилось
вдруг,
что однажды тут вот, на скамье, сидели Урмановы и оба смотрели на закат, который тогда был горячее и ярче.
Но
вдруг я вздрогнул от неожиданности и остановился, как вкопанный. Я думал,
что девушка ушла далеко. Оказалось,
что чемодан был слишком тяжел для нее. Она поставила свою ношу в стороне от дорожки и села на чемодан отдохнуть. Таким образом я неожиданно очутился лицом к лицу с ней. Несколько секунд мы простояли молча…
Я замялся и не ответил на ее вопрос. В последнее время я совсем не видал Соколовых и не знал,
что делается в кружке. Девушка
вдруг перестала закидывать меня торопливыми вопросами и как будто вглядывалась в темноте. Я поднял ее чемодан, и мы пошли по дорожке.
— Знаете
что, — сказала она
вдруг, слегка дрогнувшим голосом. — Вы какой-то странный…
И
вдруг раздался голос Тита. Он начал с какой-то цитаты из Зайцева, которая, по-видимому, не имела никакой связи с тем,
что читалось. Среди слушателей водворялось недоумение.
Неточные совпадения
Городничий.
Что, Анна Андреевна? а? Думала ли ты что-нибудь об этом? Экой богатый приз, канальство! Ну, признайся откровенно: тебе и во сне не виделось — просто из какой-нибудь городничихи и
вдруг; фу-ты, канальство! с каким дьяволом породнилась!
Анна Андреевна. Ну
что ты? к
чему? зачем?
Что за ветреность такая!
Вдруг вбежала, как угорелая кошка. Ну
что ты нашла такого удивительного? Ну
что тебе вздумалось? Право, как дитя какое-нибудь трехлетнее. Не похоже, не похоже, совершенно не похоже на то, чтобы ей было восемнадцать лет. Я не знаю, когда ты будешь благоразумнее, когда ты будешь вести себя, как прилично благовоспитанной девице; когда ты будешь знать,
что такое хорошие правила и солидность в поступках.
Анна Андреевна. Пустяки, совершенные пустяки! Я никогда не была червонная дама. (Поспешно уходит вместе с Марьей Антоновной и говорит за сценою.)Этакое
вдруг вообразится! червонная дама! Бог знает
что такое!
Городничий. Это бы еще ничего, — инкогнито проклятое!
Вдруг заглянет: «А, вы здесь, голубчик! А кто, скажет, здесь судья?» — «Ляпкин-Тяпкин». — «А подать сюда Ляпкина-Тяпкина! А кто попечитель богоугодных заведений?» — «Земляника». — «А подать сюда Землянику!» Вот
что худо!
Хлестаков. Хорошо,
что присох. Я рад… (
Вдруг и отрывисто.)Денег нет у вас?