Неточные совпадения
Может быть, впрочем, это был и действительный бред. Как бы
то ни было, ребенок родился
слепым.
А между
тем при всяком взгляде на
слепого мальчика сердце матери сжималось от острой боли.
Присутствие в доме
слепого мальчика постепенно и нечувствительно дало деятельной мысли изувеченного бойца другое направление. Он все так же просиживал целые часы, дымя трубкой, но в глазах, вместо глубокой и тупой боли, виднелось теперь вдумчивое выражение заинтересованного наблюдателя. И чем более присматривался дядя Максим,
тем чаще хмурились его густые брови, и он все усиленнее пыхтел своею трубкой. Наконец однажды он решился на вмешательство.
Природа раскинулась кругом, точно великий храм, приготовленный к празднику. Но для
слепого это была только необъятная
тьма, которая необычно волновалась вокруг, шевелилась, рокотала и звенела, протягиваясь к нему, прикасаясь к его душе со всех сторон не изведанными еще, необычными впечатлениями, от наплыва которых болезненно билось детское сердце.
И дяде Максиму казалось, что он призван к
тому, чтобы развить присущие мальчику задатки, чтоб усилием своей мысли и своего влияния уравновесить несправедливость
слепой судьбы, чтобы вместо себя поставить в ряды бойцов за дело жизни нового рекрута, на которого без его влияния никто не мог бы рассчитывать.
По временам, в жаркий полдень, когда вокруг все смолкало, когда затихало людское движение и в природе устанавливалась
та особенная тишина, под которой чуется только непрерывный, бесшумный бег жизненной силы, на лице
слепого мальчика являлось характерное выражение.
Кто смотрел на него, как он уверенно выступал в комнатах, поворачивая именно там, где надо, и свободно разыскивая нужные ему предметы,
тот мог бы подумать, если это был незнакомый человек, что перед ним не
слепой, а только странно сосредоточенный ребенок с задумчивыми и глядевшими в неопределенную даль глазами.
Когда же песня переходила к
тому, что делается под горой, воображение
слепого слушателя тотчас же удаляло его от вершин в долину…
Звуки этого спокойного детского голоса приятно действовали на слух
слепого;
тем не менее, он ответил в прежнем тоне...
Этот простой вопрос больно отозвался в сердце
слепого. Он ничего не ответил, и только его руки, которыми он упирался в землю, как-то судорожно схватились за траву. Но разговор уже начался, и девочка, все стоя на
том же месте и занимаясь своим букетом, опять спросила...
Совместное обучение оказалось очень полезным для обоих. Петрусь шел, конечно, впереди, но это не исключало некоторого соревнования. Кроме
того, он помогал ей часто выучивать уроки, а она находила иногда очень удачные приемы, чтобы объяснить мальчику что-либо труднопонятное для него,
слепого. Кроме
того, ее общество вносило в его занятия нечто своеобразное, придавало его умственной работе особый тон приятного возбуждения.
Чуть не каждая неделя приносила с собой что-нибудь новое, по временам совершенно неожиданное по отношению к
слепому, и когда Максим старался найти источники иной новой идеи или нового представления, появлявшихся у ребенка,
то ему приходилось теряться.
Если Эвелина вносила в их взаимные отношения свое спокойствие, свою тихую радость, сообщала
слепому новые оттенки окружающей жизни,
то и он, в свою очередь, давал ей… свое горе.
Ничто не изменилось в тихой усадьбе. По-прежнему шумели буки в саду, только их листва будто потемнела, сделалась еще гуще; по-прежнему белели приветливые стены, только они чуть-чуть покривились и осели; по-прежнему хмурились и соломенные стрехи, и даже свирель Иохима слышалась в
те же часы из конюшни; только теперь уже и сам Иохим, остававшийся холостым конюхом в усадьбе, предпочитал слушать игру
слепого панича на дудке или на фортепиано — безразлично.
Он, как и прежде, стоял в центре громадного темного мира. Над ним, вокруг него, всюду протянулась
тьма, без конца и пределов: чуткая тонкая организация подымалась, как упруго натянутая струна, навстречу всякому впечатлению, готовая задрожать ответными звуками. В настроении
слепого заметно сказывалось это чуткое ожидание; ему казалось, что вот-вот эта
тьма протянется к нему своими невидимыми руками и тронет в нем что-то такое, что так томительно дремлет в душе и ждет пробуждения.
Но знакомая добрая и скучная
тьма усадьбы шумела только ласковым шепотом старого сада, навевая смутную, баюкающую, успокоительную думу. О далеком мире
слепой знал только из песен, из истории, из книг. Под задумчивый шепот сада, среди тихих будней усадьбы, он узнавал лишь по рассказам о бурях и волнениях далекой жизни. И все это рисовалось ему сквозь какую-то волшебную дымку, как песня, как былина, как сказка.
Между
тем молодые люди с нетерпением ждали этого ответа. Студент приподнялся на локте и повернул к девушке лицо, оживленное любопытством. Ее сосед уставился на нее спокойным, пытливым взглядом.
Слепой переменил свою непринужденную позу, выпрямился и потом вытянул голову, отвернувшись лицом от остальных собеседников.
Все эти беседы, эти споры, эта волна кипучих молодых запросов, надежд, ожиданий и мнений, — все это нахлынуло на
слепого неожиданно и бурно. Сначала он прислушивался к ним с выражением восторженного изумления, но вскоре он не мог не заметить, что эта живая волна катится мимо него, что ей до него нет дела. К нему не обращались с вопросами, у него не спрашивали мнений, и скоро оказалось, что он стоит особняком, в каком-то грустном уединении,
тем более грустном, чем шумнее была теперь жизнь усадьбы.
Он там, на холмике, над речкой, этот
слепой мальчик, над которым она плакала в
тот вечер…
Слепой взял ее за руки с удивлением и участием. Эта вспышка со стороны его спокойной и всегда выдержанной подруги была так неожиданна и необъяснима! Он прислушивался одновременно к ее плачу и к
тому странному отголоску, каким отзывался этот плач в его собственном сердце. Ему вспомнились давние годы. Он сидел на холме с такою же грустью, а она плакала над ним так же, как и теперь…
И опять звуки крепли и искали чего-то, подымаясь в своей полноте выше, сильнее. В неопределенный перезвон и говор аккордов вплетались мелодии народной песни, звучавшей
то любовью и грустью,
то воспоминанием о минувших страданиях и славе,
то молодою удалью разгула и надежды. Это
слепой пробовал вылить свое чувство в готовые и хорошо знакомые формы.
Слепой все сидел на
том же месте. Он боролся с нахлынувшими на него впечатлениями нового счастья, а может быть, ощущал также приближение грозы, которая вставала уже бесформенною и тяжелою тучей откуда-то из глубины мозга.
— Да, как
слепые… Потом Егор спросил у Петра, видит ли он во сне мать? Петр говорит: «не вижу». И
тот тоже не видит. А другой слепец, Роман, видит во сне свою мать молодою, хотя она уже старая…
Поэзия первого зимнего дня была по-своему доступна
слепому. Просыпаясь утром, он ощущал всегда особенную бодрость и узнавал приход зимы по топанью людей, входящих в кухню, по скрипу дверей, по острым, едва уловимым струйкам, разбегавшимся по всему дому, по скрипу шагов на дворе, по особенной «холодности» всех наружных звуков. И когда он выезжал с Иохимом по первопутку в поле,
то слушал с наслаждением звонкий скрип саней и какие-то гулкие щелканья, которыми лес из-за речки обменивался с дорогой и полем.
— Ну а я не знаю, — угрюмо возразил
слепой. — Да, я не знаю. Прежде и я был уверен, что люблю тебя больше всего на свете, но теперь не знаю. Оставь меня, послушайся
тех, кто зовет тебя к жизни, пока не поздно.
— Что же ты испугался? — спросил Максим. — Это
те самые счастливцы, которым ты недавно завидовал, —
слепые нищие, которые просят здесь милостыню… Им немного холодно, конечно. Но ведь от этого, по-твоему, им только лучше.
Ты вот сердишься, что времена изменились, что теперь
слепых не рубят в ночных сечах, как Юрка-бандуриста; ты досадуешь, что тебе некого проклинать, как Егору, а сам проклинаешь в душе своих близких за
то, что они отняли у тебя счастливую долю этих
слепых.
После этого проходили недели, и настроение
слепого оставалось все
тем же.
А в это время трое
слепых двигались все дальше. Теперь все шли уже согласно. Впереди, все так же постукивая палкой, шел Кандыба, отлично знавший дороги и поспевавший в большие села к праздникам и базарам. Народ собирался на стройные звуки маленького оркестра, и в шапке Кандыбы
то и дело звякали монеты.
В
ту же осень Эвелина объявила старикам Яскульским свое неизменное решение выйти за
слепого «из усадьбы». Старушка мать заплакала, а отец, помолившись перед иконами, объявил, что, по его мнению, именно такова воля божия относительно данного случая.
Могло ли быть, чтобы смутные и неясные световые ощущения, пробивавшиеся к темному мозгу неизвестными путями в
те минуты, когда
слепой весь трепетал и напрягался навстречу солнечному дню, — теперь, в минуту внезапного экстаза, всплыли в мозгу, как проявляющийся туманный негатив?..
И чем больше прислушивался Максим,
тем яснее звучал для него в игре
слепого знакомый мотив.