Неточные совпадения
Майор присел на стул перед кроватью, около столика, безотчетно поправил отвернувшийся край простыни, подпер руками
голову и без думы, без мысли, с одною только болью
в сердце, стал глядеть все на те же былые подушки да на тот же портрет, смотревший на него со стены добрыми, безмятежными глазами. Так застали его первые лучи солнца. Он
спал теперь сном глухим и тяжелым.
Весь этот водоворот событий и приключений,
в который
попал он за последнее время, кружил ему
голову.
Ему хотелось, чтоб люди жили
в великолепных алюминиевых фаланстерах, пред которыми казались бы жалки и ничтожны дворцы сильных мира сего, чтобы всякий труд исполнялся не иначе, как с веселой песней и пляской, чтобы каждый человек имел
в день три фунта мяса к обеду, а между тем сам Лука зачастую не имел куда
голову приклонить,
спал на бульваре, ходил работать на биржу, когда не было
в виду ничего лучшего, и иногда сидел без обеда.
Один растерявшийся квартальный гонит
в одну сторону, другой, неведомо зачем, оттирает
в другую, городовые валяют шапки с
голов зазевавшихся зрителей и прут на толпу
в третий конец; но новые массы, как волны, валят и валят одна за другой, и все вперед, все на огонь, и давят и опрокидывают все встречное, несутся с ревом через груды вещей и ломают все, что ни
попало.
Но взмахи хвоста были так порывисты, что
попасть в голову было трудно и удары все приходились по спине, а это ей, по-видимому, нипочем.
— Этакая мудреная эта приваловская природа! — заговорил он. — Смотреть на них, так веревки из них вей, а уж что
попадет в голову — кончено. Прошлую-то зиму, говорят, кутил он сильно?
Затем кой-кто подъехал, и, разумеется, в числе первых явился Цыбуля. Он сиял таким отвратительным здоровьем, он был так омерзительно доволен собою, усы у него были так подло нафабрены, голова так холопски напомажена, он с такою денщицкою самоуверенностью чмокнул руку баронессы и потом оглядел осовелыми глазами присутствующих (после именинного обеда ему, очевидно,
попало в голову), что я с трудом мог воздержаться…
— Я не в состоянии. Сестра Надина в этом случае мне помогает. Она читает ему нотации по целым дням. Первое время это была решительно моя спасительница; он ее как-то побаивался, а теперь и на ту не смотрит; как
попадет в голову, сейчас начнет смеяться и бранить ее почти в глаза; она, бедная, все терпит.
Неточные совпадения
Он
спал на
голой земле и только
в сильные морозы позволял себе укрыться на пожарном сеновале; вместо подушки клал под
головы́ камень; вставал с зарею, надевал вицмундир и тотчас же бил
в барабан; курил махорку до такой степени вонючую, что даже полицейские солдаты и те краснели, когда до обоняния их доходил запах ее; ел лошадиное мясо и свободно пережевывал воловьи жилы.
Долго раздумывал он, кому из двух кандидатов отдать преимущество: орловцу ли — на том основании, что «Орел да Кромы — первые воры», — или шуянину — на том основании, что он «
в Питере бывал, на полу сыпал и тут не
упал», но наконец предпочел орловца, потому что он принадлежал к древнему роду «Проломленных
Голов».
И ровно
в ту минуту, как середина между колесами поравнялась с нею, она откинула красный мешочек и, вжав
в плечи
голову,
упала под вагон на руки и легким движением, как бы готовясь тотчас же встать, опустилась на колена.
Француз
спал или притворялся, что
спит, прислонив
голову к спинке кресла, и потною рукой, лежавшею на колене, делал слабые движения, как будто ловя что-то. Алексей Александрович встал, хотел осторожно, но, зацепив за стол, подошел и положил свою руку
в руку Француза. Степан Аркадьич встал тоже и, широко отворяя глава, желая разбудить себя, если он
спит, смотрел то на того, то на другого. Всё это было наяву. Степан Аркадьич чувствовал, что у него
в голове становится всё более и более нехорошо.
И точно, дорога опасная: направо висели над нашими
головами груды снега, готовые, кажется, при первом порыве ветра оборваться
в ущелье; узкая дорога частию была покрыта снегом, который
в иных местах проваливался под ногами,
в других превращался
в лед от действия солнечных лучей и ночных морозов, так что с трудом мы сами пробирались; лошади
падали; налево зияла глубокая расселина, где катился поток, то скрываясь под ледяной корою, то с пеною прыгая по черным камням.