Неточные совпадения
Один растерявшийся квартальный гонит
в одну сторону, другой, неведомо зачем, оттирает
в другую, городовые валяют шапки с голов зазевавшихся
зрителей и прут на толпу
в третий конец; но новые массы, как волны, валят и валят одна за другой, и все вперед, все на огонь, и давят и опрокидывают все встречное, несутся с ревом через груды вещей и ломают все, что ни
попало.
Неточные совпадения
А рядом с Климом стоял кудрявый парень, держа
в руках железный лом, и — чихал; чихнет, улыбнется Самгину и, мигая, пристукивая ломом о булыжник, ждет следующего чиха. Во двор,
в голубоватую кисею дыма, вбегали пожарные, влача за собою длинную змею с медным жалом. Стучали топоры, трещали доски,
падали на землю, дымясь и сея золотые искры; полицейский пристав Эгге уговаривал
зрителей:
— Очень просто, потому что там вы читаете комедию. Писатель двоякое впечатление производит на публику — или комическое, или трагическое.
В первом случае его цель, чтобы публика хохотала до
упаду, а во втором, — чтобы плакала навзрыд. Еще
в древних риториках сказано, что трагедия должна возбуждать
в зрителях чувство ужаса и сострадания.
…не внимая // Шепоту ближней толпы, развязала ремни у сандалий, // Пышных волос золотое руно до земли распустила; // Перевязь персей и пояс лилейной рукой разрешила; // Сбросила ризы с себя и, лицом повернувшись к народу, // Медленно, словно заря, погрузилась
в лазурную воду. // Ахнули тысячи
зрителей, смолкли свирель и пектида; //
В страхе
упав на колени, все жрицы воскликнули громко: // «Чудо свершается, граждане! Вот она, матерь Киприда!».
Притупленный вид и вообще вся фигура клоуна, с его бабочками на спине и на груди, не предвещали на опытный глаз ничего хорошего; они ясно указывали режиссеру, что Эдвардс вступил
в период тоски, после чего он вдруг начинал пить мертвую; и тогда уже прощай все расчеты на клоуна — расчеты самые основательные, если принять во внимание, что Эдвардс был
в труппе первым сюжетом, первым любимцем публики, первым потешником, изобретавшим чуть ли не каждое представление что-нибудь новое, заставлявшее
зрителей смеяться до
упаду и хлопать до неистовства.
Я видел ее
в первый раз
в роли Ксении
в «Дмитрии Донском» и разделял общее восхищение
зрителей; но Шушерин, к великому удивлению моему, сказал мне, что она начинает портиться и что он решительно недоволен ею
в трагических ролях, кроме ролей Антигоны и Корделии, что она
попала в руки таких учителей, которые собьют ее с толку, выучат ее с голосу завыванию по нотам.