Неточные совпадения
— Деньги пополам, Бузыга, — сказал он мрачно. — Мы тебя не обижаем. Половина тебе, а половина нам троим: мне, Козлу и
Кубику… Так чтобы без обмана. Мы все равно потом узнаем…
Они нашли в указанном месте, у панских прясел, четырех привязанных лошадей, но
Кубика при них не было.
— Испугался — нет, — ответил Василь, тяжело переводя дыхание. — А рассердился крепко.
Кубика грозился зарезать… И на меня рассердился… Я ему говорю: «Все равно, Бузыга, я не боюсь, возьмем всех коней и поедем»… Как он закричит и на меня! Я думал, прибьет… Побежал я от него…
— Святители и чудотворцы наши, угодники божий! — продолжал причитать Козел. — Не может же это быть, чтобы
Кубик донес: не такой он хлопец. А все Бузыга — чугунная голова!.. На кой ему черт было двух коней угонять? Ты говоришь, много народу скакало? Господи, господи!.. И всегда он так: своей головы ему не жаль, так и на чужую наплевать. Ведь сам видит, подлец, что дело дрянь, ну, и утекал бы скорей, — нет, ему надо гусара доказать, перед мальчишкой ему стыдно… Господи, господи!.. Василь, ты спишь?
Он хотел уверить себя, что никакой опасности нет, что отсутствие
Кубика объяснится со временем какой-нибудь пустой случайностью, что верховые по дороге просто померещились мальчику от страха, и хотя ему удавалось на короткие минуты обмануть свой ум, но в глубине души он ясно и безошибочно видел, как на него надвигалась грозная, неотвратимая смерть.
Неточные совпадения
Дальше — так: едва я успел взять
кубик на вилку, как тотчас же вилка вздрогнула у меня в руке и звякнула о тарелку — и вздрогнули, зазвенели столы, стены, посуда, воздух, и снаружи — какой-то огромный, до неба, железный круглый гул — через головы, через дома — и далеко замер чуть заметными, мелкими, как на воде, кругами.
Работа закипела — за себя и старика
кубики режу, а с Тимошей дрова колем и возим на салазках на двенадцать печей для литейщиков.
— Вот это и есть нож, которым надо резать
кубики мелко, чтобы ковалков не было. Потом, когда
кубики изрежем, разложим их на рамы, ссыпем другие и сложим в
кубики. А теперь скидай с себя рубаху.
Я усадил его на окно, взял его нож и, пока он мучился, изрезал оба его
кубика и кончил свой, второй… Старик пришел в себя и удивился, что работа сделана.
Хворал все больше и больше, а все просил не отправлять в больницу. Я за него резал его
кубики и с кем-нибудь из товарищей из других пар ссыпал и его и свои на рамы. Все мне охотно помогали, особенно Суслик, — старика любила и уважала вся казарма.