Неточные совпадения
— Нет, серьезно… Говорил, что правление вас очень ценит, как инженера, обладающего большими знаниями, и что вы, если бы захотели, могли бы пойти очень далеко. По его мнению,
нам вовсе
не следовало бы отдавать французам вырабатывать проект завода, если дома есть такие сведущие люди, как Андрей Ильич. Только…
Мы, бедные, нервные, больные люди,
не умеем брать просто от жизни ее радостей,
мы их нарочно отравляем ядом нашей неутомимой потребности копаться в каждом чувстве, в каждом своем и чужом помышлении…
— Как ты смешно говоришь!
Мы сделаем, что можем. Ведь уж во всяком случае
мы не удивим ничем человека, который имеет триста тысяч годового дохода.
Да ведь
мы дальше хирургии ничего ровнешенько
не знаем наверняка.
У
нас, при шести домнах, будет занято до тридцати тысяч человек, — царю Борису, верно, и
не снились такие цифры!
— Ох, батенька Андрей Ильич, давайте-ка полечим наши нервы. Никуда они у
нас не годятся… Послушайтесь моего совета: берите отпуск да махните куда-нибудь за границу… Ну, что вам себя здесь растравлять? Поживите полгодика в свое удовольствие: пейте хорошее вино, ездите верхом побольше, насчет ламура [Любви (от франц. l'amour).] пройдитесь…
— Да как же
не быть? — сказал он с горечью. — Вчера двух человек привезли. Один сегодня утром скончался, а другой если еще
не умер, то вечером умрет непременно… А у
нас ни медикаментов, ни помещения, ни фельдшеров опытных… Подождите, доиграются они!.. — прибавил Гольдберг сердито и погрозил кому-то в пространство кулаком.
— Ведь это я для вас выдумала пикник, мой нехороший, подозрительный друг, — сказала она с глубокой нежностью в голосе. — Я хочу непременно узнать то, что вы
не договорили тогда, на вокзале…
Нам никто
не помешает на пикнике.
— Нет, это вы изволили сказать: «
Мы истратили три тысячи», и я имею полное основание думать, что вы подразумеваете себя и господина Квашнина под этим «
мы».., в таком случае я считаю приятным долгом заявить вам, что если я принимаю эту любезность от господина Квашнина, то ведь от господина Свежевского я ее могу и
не принять…
— Кормилец… родной… рассмотри ты
нас… Никак
не можно терпеть… Отошшали!.. Помираем… с ребятами помираем… От холода, можно сказать, прямо дохнем!
— Слышали, родной… Спасибо тебе… Как
не слышать, — раздались обрадованные голоса. — Так-то лучше небось, когда сам начальник приказал… спасибо тебе… ты уж
нам, соколик, позволь и щепки собирать с постройки.
— Ты смотри, коли
нам печей
не поставят, так
мы анжинеров позовем, чтобы
нас греть приходили, — крикнула та самая калужская баба, которой Квашнин приказал говорить за всех.
— Нет, вы понимаете.
Не притворяйтесь.
Нам есть что кончить. У
нас были нежные слова, почти граничившие с признанием, у
нас были прекрасные минуты, соткавшие между
нами какие-то нежные, тонкие узы… Я знаю, — вы хотите сказать, что я заблуждаюсь… Может быть, может быть… Но разве
не вы велели мне приехать на пикник, чтобы иметь возможность поговорить без посторонних?
Не забывайте, что
мы соль земли, что
нам принадлежит будущее…
Но я знаю, господа, никто из
нас не позавидует Станиславу Ксаверьевичу (он остановился и с едкой насмешкой посмотрел на Свежевского)… и потому что все
мы так дружно желаем ему всего хорошего, что…
— Да погоняй же, Митрофан,
мы с тобой никогда
не доедем! — крикнул Бобров нетерпеливо, хотя пролетка в без того неслась так, что дыхание захватывало. Митрофан проворчал что-то недовольным басом и ударил кнутом Фарватера, скакавшего, изогнувшись кольцом, на пристяжке. Кучер недоумевал, что сделалось с его барином, всегда любившим и жалевшим своих лошадей.
— Послушайте, я догадываюсь, что вас терзает… Поверьте, мне вас глубоко жаль, и я готов помочь вам… Но… голубушка моя, — в голосе доктора послышались слезы,милый мой Андрей Ильич…
не можете ли вы перетерпеть как-нибудь? Вы только вспомните, скольких
нам трудов стоило побороть эту поганую привычку! Беда, если я вам теперь сделаю инъекцию… вы уже больше никогда… понимаете, никогда
не отстанете.
Неточные совпадения
Голоса купцов. Допустите, батюшка! Вы
не можете
не допустить:
мы за делом пришли.
Анна Андреевна. Ну, Машенька,
нам нужно теперь заняться туалетом. Он столичная штучка: боже сохрани, чтобы чего-нибудь
не осмеял. Тебе приличнее всего надеть твое голубое платье с мелкими оборками.
Городничий (с неудовольствием).А,
не до слов теперь! Знаете ли, что тот самый чиновник, которому вы жаловались, теперь женится на моей дочери? Что? а? что теперь скажете? Теперь я вас… у!.. обманываете народ… Сделаешь подряд с казною, на сто тысяч надуешь ее, поставивши гнилого сукна, да потом пожертвуешь двадцать аршин, да и давай тебе еще награду за это? Да если б знали, так бы тебе… И брюхо сует вперед: он купец; его
не тронь. «
Мы, говорит, и дворянам
не уступим». Да дворянин… ах ты, рожа!
Хорошо, подпустим и
мы турусы: прикинемся, как будто совсем и
не знаем, что он за человек.
— Чего же вам еще? //
Не то ли вам рассказывать, // Что дважды погорели
мы, // Что Бог сибирской язвою //
Нас трижды посетил? // Потуги лошадиные // Несли
мы; погуляла я, // Как мерин, в бороне!..