Неточные совпадения
Кулигин. Что у вас, сударь, за дела с ним?
Не поймем
мы никак. Охота вам жить у него да брань переносить.
Борис. Воспитывали
нас родители в Москве хорошо, ничего для
нас не жалели. Меня отдали в Коммерческую академию, а сестру в пансион, да оба вдруг и умерли в холеру;
мы с сестрой сиротами и остались. Потом
мы слышим, что и бабушка здесь умерла и оставила завещание, чтобы дядя
нам выплатил часть, какую следует, когда
мы придем в совершеннолетие, только с условием.
Борис. Да нет, этого мало, Кулигин! Он прежде наломается над
нами, наругается всячески, как его душе угодно, а кончит все-таки тем, что
не даст ничего или так, какую-нибудь малость. Да еще станет рассказывать, что из милости дал, что и этого бы
не следовало.
Кудряш. У него уж такое заведение. У
нас никто и пикнуть
не смей о жалованье, изругает на чем свет стоит. «Ты, говорит, почем знаешь, что я на уме держу? Нешто ты мою душу можешь знать! А может, я приду в такое расположение, что тебе пять тысяч дам». Вот ты и поговори с ним! Только еще он во всю свою жизнь ни разу в такое-то расположение
не приходил.
И никогда
нам, сударь,
не выбиться из этой коры!
Потому что честным трудом никогда
не заработать
нам больше насущного хлеба.
Кабанова. Мать стара, глупа; ну, а вы, молодые люди, умные,
не должны с
нас, дураков, и взыскивать.
Да уж коли ты такие дурацкие мысли в голове держишь, ты бы при ней-то, по крайней мере,
не болтал да при сестре, при девке; ей тоже замуж идти: этак она твоей болтовни наслушается, так после муж-то
нам спасибо скажет за науку.
Варвара.
Нам тоже
не велика охота из-за тебя брань-то принимать.
Глаша. Кто вас разберет, все вы друг на друга клеплете, что вам ладно-то
не живется? Уж у
нас ли, кажется, вам, странным,
не житье, а вы все ссоритесь да перекоряетесь; греха-то вы
не боитесь.
Феклуша. Это, матушка, враг-то из ненависти на
нас, что жизнь такую праведную ведем. А я, милая девушка,
не вздорная, за мной этого греха нет. Один грех за мной есть точно; я сама знаю, что есть. Сладко поесть люблю. Ну, так что ж! По немощи моей Господь посылает.
Вот еще какие земли есть! Каких-то, каких-то чудес на свете нет! А
мы тут сидим, ничего
не знаем. Еще хорошо, что добрые люди есть; нет-нет да и услышишь, что на белом свету делается; а то бы так дураками и померли.
Варвара. Ну, а ведь без этого нельзя; ты вспомни, где ты живешь! У
нас весь дом на том держится. И я
не обманщица была, да выучилась, когда нужно стало. Я вчера гуляла, так его видела, говорила с ним.
Варвара (покрывает голову платком перед зеркалом). Я теперь гулять пойду; а ужо
нам Глаша постелет постели в саду, маменька позволила. В саду, за малиной, есть калитка, ее маменька запирает на замок, а ключ прячет. Я его унесла, а ей подложила другой, чтоб
не заметила. На вот, может быть, понадобится. (Подает ключ.) Если увижу, так скажу, чтоб приходил к калитке.
Кабанова. Некуда
нам торопиться-то, милая,
мы и живем
не спеша.
Феклуша. Нам-то бы только
не дожить до этого.
Кудряш. Да что: Ваня! Я знаю, что я Ваня. А вы идите своей дорогой, вот и все. Заведи себе сам, да и гуляй себе с ней, и никому до тебя дела нет. А чужих
не трогай! У
нас так
не водится, а то парни ноги переломают. Я за свою… да я и
не знаю, что сделаю! Горло перерву!
Катерина. Давно люблю. Словно на грех ты к
нам приехал. Как увидела тебя, так уж
не своя стала. С первого же раза, кажется, кабы ты поманил меня, я бы и пошла за тобой; иди ты хоть на край света, я бы все шла за тобой и
не оглянулась бы.
Варвара. Ну так что ж! У
нас калитка-то, которая со двора, изнутри заперта, из саду; постучит, постучит, да так и пойдет. А поутру
мы скажем, что крепко спали,
не слыхали. Да и Глаша стережет; чуть что, она сейчас голос подаст. Без опаски нельзя! Как же можно! Того гляди в беду попадешь.
Кулигин. Никакой я грубости вам, сударь,
не делаю, а говорю вам потому, что, может быть, вы и вздумаете когда что-нибудь для города сделать. Силы у вас, ваше степенство, много; была б только воля на доброе дело. Вот хоть бы теперь то возьмем: у
нас грозы частые, а
не заведем
мы громовых отводов.
Дико́й (топнув ногой). Какое еще там елестричество! Ну как же ты
не разбойник! Гроза-то
нам в наказание посылается, чтобы
мы чувствовали, а ты хочешь шестами да рожнами какими-то, прости Господи, обороняться. Что ты, татарин, что ли? Татарин ты? А? говори! Татарин?
Варвара. Ты ее
не знаешь! Она ведь чудная какая-то у
нас. От нее все станется! Таких дел наделает, что…
Варвара (громко, чтобы мать слышала).
Мы с ног сбились,
не знаем, что делать с ней; а тут еще посторонние лезут! (Делает Борису знак, тот отходит к самому выходу.)
Кабанов. Мечется тоже; плачет. Накинулись
мы давеча на него с дядей, уж ругали, ругали — молчит. Точно дикий какой сделался. Со мной, говорит, что хотите, делайте, только ее
не мучьте! И он к ней тоже жалость имеет.
Борис. Нельзя мне, Катя.
Не по своей я воле еду: дядя посылает, уж и лошади готовы; я только отпросился у дяди на минуточку, хотел хоть с местом-то тем проститься, где
мы с тобой виделись.
Борис.
Не застали б
нас здесь!
Кабанова. А ты уж испугался, расплакался! Есть о чем.
Не беспокойся: еще долго
нам с ней маяться будет.
Кабанова.
Не пущу, и
не думай! Из-за нее да себя губить, стоит ли она того! Мало
нам она страму-то наделала, еще что затеяла!
Неточные совпадения
Голоса купцов. Допустите, батюшка! Вы
не можете
не допустить:
мы за делом пришли.
Анна Андреевна. Ну, Машенька,
нам нужно теперь заняться туалетом. Он столичная штучка: боже сохрани, чтобы чего-нибудь
не осмеял. Тебе приличнее всего надеть твое голубое платье с мелкими оборками.
Городничий (с неудовольствием).А,
не до слов теперь! Знаете ли, что тот самый чиновник, которому вы жаловались, теперь женится на моей дочери? Что? а? что теперь скажете? Теперь я вас… у!.. обманываете народ… Сделаешь подряд с казною, на сто тысяч надуешь ее, поставивши гнилого сукна, да потом пожертвуешь двадцать аршин, да и давай тебе еще награду за это? Да если б знали, так бы тебе… И брюхо сует вперед: он купец; его
не тронь. «
Мы, говорит, и дворянам
не уступим». Да дворянин… ах ты, рожа!
Хорошо, подпустим и
мы турусы: прикинемся, как будто совсем и
не знаем, что он за человек.
— Чего же вам еще? //
Не то ли вам рассказывать, // Что дважды погорели
мы, // Что Бог сибирской язвою //
Нас трижды посетил? // Потуги лошадиные // Несли
мы; погуляла я, // Как мерин, в бороне!..