Неточные совпадения
Домашняя птица дохла от повальных болезней, комнаты пустовали, нахлебники ругались из-за плохого стола и не платили денег, и периодически, раза четыре в год, можно было видеть, как худой, длинный, бородатый Зегржт с растерянным потным лицом носился по городу в чаянии перехватить где-нибудь денег, причем его блинообразная фуражка сидела козырьком
на боку, а древняя николаевская
шинель, сшитая еще до войны, трепетала и развевалась у него за
плечами наподобие крыльев.
Ему захотелось есть. Он встал, прицепил шашку, накинул
шинель на плечи и пошел в собрание. Это было недалеко, всего шагов двести, и туда Ромашов всегда ходил не с улицы, а через черный ход, какими-то пустырями, огородами и перелазами.
Неточные совпадения
«Уж не несчастье ли какое у нас дома?» — подумал Аркадий и, торопливо взбежав по лестнице, разом отворил дверь. Вид Базарова тотчас его успокоил, хотя более опытный глаз, вероятно, открыл бы в энергической по-прежнему, но осунувшейся фигуре нежданного гостя признаки внутреннего волнения. С пыльною
шинелью на плечах, с картузом
на голове, сидел он
на оконнице; он не поднялся и тогда, когда Аркадий бросился с шумными восклицаниями к нему
на шею.
Длинный парень стаскивал с себя галстух — совершенно истрепавшуюся и засаленную ленту или почти уж тесемку, а миловидный мальчик, вынув из кармана другой, новенький черный галстучек, только что купленный, повязывал его
на шею длинному парню, который послушно и с ужасно серьезным лицом вытягивал свою шею, очень длинную, спустив
шинель с
плеч.
Он был одет очень скверно: в старую
шинель на вате, с вылезшим маленьким енотовым воротником, и не по росту короткую — очевидно, с чужого
плеча, в скверных, почти мужицких сапогах и в ужасно смятом, порыжевшем цилиндре
на голове.
Он устроил себе нечто вроде палатки, а
на плечи набросил
шинель. Старик таза поместился у подножия кедра, прикрывшись одеялом. Он взялся караулить бивак и поддерживать огонь всю ночь. Нарубив еловых веток, я разостлал
на них свой мешок и устроился очень удобно. С одной стороны от ветра меня защищала валежина, а с другой — горел огонь.
Чаще всего я встречал в избе самого хозяина, одинокого, скучающего бобыля, который, казалось, окоченел от вынужденного безделья и скуки;
на нем вольное платье, но по привычке
шинель накинута
на плечи по-арестантски, и если он недавно вышел из тюрьмы, то
на столе у него валяется фуражка без козырька.