Цитаты со словом «господин»
Ему бы следовало крикнуть: «Кто свистел?» — и тотчас же виновный отозвался бы: «Я,
господин капитан!» Он же крикнул сверху злобно: «Опять Александров?
—
Господин капитан, это не я.
—
Господин поручик, позвольте мне сказать два-три слова этому взволнованному юноше.
— Тише, мальчишка! — крикнул ласково и повелительно Отте. — Помолчи немножко.
Господин поручик, — обратился он к Михину, — это не он, а его дурацкий переломный возраст скандалит. Дайте мальчику успокоиться, и все пройдет. Ведь все мы переживали этот козлиный период.
— А чем же вы теперь,
господин, изволите заниматься?
— А что же вам,
господин, от меня требуется?
— Здравия желаю,
господин юнкер, — сипит он астматическим махорочным голосом.
Приходил постоянно на эти невинные забавы некто
господин Покорни.
Надо сказать, что в этой молодой и веселой компании
господин Покорни был не только не нужен, но, пожалуй, даже и тяжел.
— Здравствуйте,
господа, — поздоровался он с кадетами.
И все они, даже не сговорившись заранее, вместо того чтобы крикнуть обычное: «Здравия желаем,
господин поручик», ответили равнодушно: «Здравствуйте».
— Второго московского,
господин капитан.
С трудом, очень медленно и невесело осваивается Александров с укладом новой училищной жизни, и это чувство стеснительной неловкости долгое время разделяют с ним все первокурсники, именуемые на юнкерском языке «фараонами», в отличие от юнкеров старшего курса, которые, хотя и преждевременно, но гордо зовут себя «
господами обер-офицерами».
Угнетенные навязанной мелкой тиранией
господ обер-офицеров, юнкера, однако, не жаловались ни высшему начальству, ни своим родителям: и то и другое было бы изменой внутреннему духу и укладу училища.
Но половина
господ обер-офицеров и все фараоны стояли за него.
Пусть же свободный от цукания фараон все-таки помнит о том, какая лежит огромная дистанция между ним и
господином обер-офицером.
Но две вещи фараонам безусловно запрещены: во-первых, травить курсовых офицеров, ротного командира и командира батальона; а во-вторых, петь юнкерскую традиционную «расстанную песню»: «Наливай, брат, наливай». И то и другое — привилегии
господ обер-офицеров; фараонам же заниматься этим — и рано и не имеет смысла. Пусть потерпят годик, пока сами не станут обер-офицерами… Кто же это в самом деле прощается с хозяевами, едва переступив порог, и кто хулит хозяйские пироги, еще их не отведав?»
Так, или почти так, выразили свое умное решение нынешние фараоны, а через день, через два уже
господа обер-офицеры; стоит только прийти волшебной телеграмме, после которой старший курс мгновенно разлетится, от мощного дуновения судьбы, по всем концам необъятной России. А через месяц прибудут в училище и новые фараоны.
Но вот ровным, щегольским, учебным шагом подходит, громыхая казенными сапожищами, ловкий «
господин обер-офицер». Раз, два. Вместе с приставлением правой ноги рука в белой перчатке вздергивается к виску. Прием сделан безупречно. Дрозд осматривает молодцеватого юнкера с ног до головы, как лошадиный знаток породистого жеребца.
Здесь практически проверялась память: кому и как надо отдавать честь. Всем
господам обер — и штаб-офицерам чужой части надлежит простое прикладывание руки к головному убору. Всем генералам русской армии, начальнику училища, командиру батальона и своему ротному командиру честь отдается, становясь во фронт.
В чем да поможет мне
Господь Бог Всемогущий.
— Опустите руку,
господин юнкер. Ну, что? Я ошибаюсь или нет? Вы сегодня принимали присягу? Правда?
— Так точно,
господин поручик. Как вы могли узнать?
Хотя он еще долгое время, как юнкер младшего класса, будет носить общее прозвище «фараон» (старший курс — это
господа обер-офицеры), но из него уже вырабатывается настоящий юнкер-александровец.
И в тот же вечер этот
господин Сердечкин начал строить куры поочередно обеим барышням, еще не решивши, к чьим ногам положит он свое объемистое сердце. Но эти маленькие девушки, почти девочки, уже умели с чисто женским инстинктом невинно кокетничать и разбираться в любовной вязи. На все пылкие подходы юнкера они отвечали...
Приходит день, когда Александров и трое его училищных товарищей получают печатные бристольские карточки с приглашением пожаловать на бракосочетание Юлии Николаевны Синельниковой с
господином Покорни, которое последует такого-то числа и во столько-то часов в церкви Константиновского межевого института. Свадьба как раз приходилась на отпускной день, на среду. Юнкера с удовольствием поехали.
— Ах, от души, от всей души желаю вам удачи… — пылко отозвалась Ольга и погладила его руку. — Но только что же это такое? Сделаетесь вы известным автором и загордитесь. Будете вы уже не нашим милым, славным, добрым Алешей или просто юнкером Александровым, а станете называться «
господин писатель», а мы станем глядеть на вас снизу вверх, раскрыв рты.
Была пора юнкерам идти в училище. Гости тоже разъезжались. Ольга и Люба провожали их до передней, которая была освещена слабо. Когда Александров успел надеть и одернуть шинель, он услыхал у самого уха тихий шепот: «До свидания,
господин писатель», — и горящие сухие губы быстро коснулись его щеки, точно клюнули.
Александров перестал сочинять (что, впрочем, очень благотворно отозвалось на его последних в корпусе выпускных экзаменах), но мысли его и фантазии еще долго не могли оторваться от воображаемого писательского волшебного мира, где все было блеск, торжество и победная радость. Не то чтобы его привлекали громадные гонорары и бешеное упоение всемирной славой, это было чем-то несущественным, призрачным и менее всего волновало. Но манило одно слово — «писатель», или еще выразительнее — «
господин писатель».
У всех у них какое-то могучее подобие с
господом богом: из хаоса — из бумаги и чернил — родят они целые миры и, создавши, говорят: это добро зело.
«Истинные
господа на земле эти таинственные писатели. Если бы повидать хоть одного из них когда-нибудь. Может быть, он подведет меня поближе к тайне своего творчества, и я пойму его…»
Мечтая таким образом, Александров и предполагать не смел, что покорный случай готовит ему вскорости личное знакомство с настоящим и даже известным
Господином Писателем.
Потом завладел «Вечерними досугами» весь первый курс четвертой роты, потом пришли сверстники-фараоны других рот, потом заинтересовались и
господа обер-офицеры всех рот.
— Пожалуйста,
господин капитан, — сказал Александров, подавая листки.
— Вам,
господин юнкер, книжку какуюсь принесли. Извольте преполучить.
— Скажи
господину юнкеру, что очень благодарю.
«Ну Оленин — это
барин, это интеллигент, что о нем говорить. А дядя Ерошка! А Лукашка! А Марьянка! А станичный сотник, изъяснявшийся так манерно. А застреленный абрек! А его брат, приехавший в челноке выкупать труп. А Ванюшка, молодой лакеишка с его глупыми французскими словечками. А ночные бабочки, вьющиеся вокруг фонаря. „Дурочка, куда ты летишь. Ведь я тебя жалею…“
— Так точно,
господин капитан. За то, что я написал самое глупое и пошлое сочинение, которое когда-либо появлялось на свет божий.
— Я просто решил следовать до мельчайших подробностей вашим урокам,
господин полковник.
— Отчасти,
господин полковник.
Между прочим, подходило понемногу время первого для фараонов лагерного сбора. Кончились экзамены. Старший курс перестал учиться верховой езде в училищном манеже.
Господа обер-офицеры стали мягче и доступнее в обращении с фараонами. Потом курсовые офицеры начали подготовлять младшие курсы к настоящей боевой стрельбе полными боевыми патронами. В правом крыле училищного плаца находился свой собственный тир для стрельбы, узкий, но довольно длинный, шагов в сорок, наглухо огороженный от Пречистенского бульвара.
Но самое главное то, что унижает фараонов до нуля, — это громадная роль и всеподавляющее значение, которые теперь легли на
господ обер-офицеров.
Приблизительно так бурчит про себя
господин обер-офицер Александров, идя торопливыми большими шагами по Поварской к Арбату. Вчера была елка и танцевали у Андриевичей. Домой он вернулся только к пяти часам утра, а подняли его насилу-насилу в семь без двадцати. Ах, как бы не опоздать! Вдруг залепит Дрозд трое суток без отпуска. Вот тебе и Рождество…
—
Господин капитан, позвольте мне попросить у вас прощения.
— Никак нет,
господин капитан. Здоров.
— В гостях давали ананасный ликер,
господин капитан.
Впрочем, все любви Александрова так многочисленны и скоропалительны, что сестра в шутку зовет его —
господин Сердечкин.
— И э-Александров. Кто хочет завтракать или обедать в училище, заявите немедленно дежурному для сообщения на кухню. Ровно к восьми вечера все должны быть в училище совершенно готовыми. За опоздание — до конца каникул без отпуска. Рекомендую позаботиться о внешности. Помните, что александровцы — московская гвардия и должны отличаться не только блеском души, но и благородством сапог. Тьфу, наоборот. Затем вы свободны,
господа юнкера. Перед отправкой я сам осмотрю вас. Разойдитесь.
Цитаты из русской классики со словом «господин»
Забиякин. Ваше сиятельство изволите говорить: полицеймейстер! Но неужели же я до такой степени незнаком с законами, что осмелился бы утруждать вас, не обращавшись прежде с покорнейшею моею просьбой к
господину полицеймейстеру! Но он не внял моему голосу, князь, он не внял голосу оскорбленной души дворянина… Я старый слуга отечества, князь; я, может быть, несколько резок в моей откровенности, князь, а потому не имею счастия нравиться
господину Кранихгартену… я не имею утонченных манер, князь…
От секретаря управляющий проехал к начальнику губернии барону Висбаху, которому в весьма почтительных выражениях объяснил, что он — управляющий бывшего губернского предводителя Петра Григорьича Крапчика и приехал просить начальника губернии почтить своим посещением прах его
господина.
Я же
господину Фатееву изъяснил так: что сын мой, как следует всякому благородному офицеру, не преминул бы вам дать за то удовлетворение на оружие; но так как супруга ваша бежала уже к нему не первому, то вам сталее спрашивать с нее, чем с него, — и он, вероятно, сам не преминет немедленно выпроводить ее из Москвы к вам на должное распоряжение, что и приказываю тебе сим письмом немедленно исполнить, а таких чернобрысых и сухопарых кошек, как она, я полагаю, найти в Москве можно».
Я отвечал, что приехал на службу и явился по долгу своему к
господину капитану, и с этим словом обратился было к кривому старичку, принимая его за коменданта; но хозяйка перебила затверженную мною речь.
— По приказанию его сиятельства, к
господину губернатору, — отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… — Изволили приказать осведомиться с положении дел, — сказал он.
Ассоциации к слову «господин»
Синонимы к слову «господин»
Предложения со словом «господин»
- Но, главное, в дело придётся вмешаться господину полковнику, а вот этого я как раз хотел бы избежать.
- Вдруг старушка начала усиленно приседать и желать молодым господам доброй ночи.
- – Но… неужели, уважаемый господин капитан, нет никакой возможности снизойти к горю бедной девушки?
- (все предложения)
Сочетаемость слова «господин»
Значение слова «господин»
ГОСПОДИ́Н, -а, мн. господа́, -по́д, -а́м, м. 1. Правитель, облеченный высшей властью над всеми; властелин, повелитель. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова ГОСПОДИН
Афоризмы русских писателей со словом «господин»
- И если человек не сумеет отвести мелочи надлежащее ей место, поддастся ей, а поддавшись, сделает ее своим господином — он превращается в самое жалкое и нелепое существо в мире.
- О, как страшно смерть встречать
На постели господином,
Ждать конца под балдахином
И всечасно умирать!
- Ведь у людей, умеющих за себя отомстить и вообще за себя постоять, — как это, например, делается? Ведь их как обхватит, положим, чувство мести, так уж ничего больше вол всем их существе на это время и не останется, кроме этого чувства. Такой господин так и прет прямо к цели, как взбесившийся бык, наклонив вниз рога, и только одна стена его останавливает. (Кстати: перед стеной такие господа, то есть непосредственные любители и деятели, искренне пасуют…)
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно