Неточные совпадения
Перед
строем священники: православный — в черной сутане, с четырехугольной шапочкой на голове; лютеранский — в длинном, ниже колен, сюртуке, из воротника которого выступает
большой белоснежный галстук; магометанский мулла — в бело-зеленой чалме.
В
строю решительно немыслимо заниматься чем-нибудь иным, как
строем: это первейший военный завет. Маленькое письмецо жгло карман Александрова до тех пор, пока в столовой, за чашкой чая с калачом, он его не распечатал. Оно было
больше чем лаконично, и от него чуть-чуть пахло теми прелестными прежними рождественскими духами!..
Ошарашенный этой грозной вспышкой, батальон двинулся послушно и бодро, точно окрик послужил ему хлыстом. Имя юнкера-протестанта так и осталось неизвестным, вероятно, он сам сначала опешил от своей бессознательно вырвавшейся дерзости, а потому ему стало неловко и как-то стыдно сознаться, тем более что об этом никто уже
больше не спрашивал. Спроси Паша сразу на месте — кто осмелился возразить ему из
строя, виновник немедленно назвал бы свою фамилию: таков был строгий устный адат училища.
Катя стала писать мне о том, что хорошо бы где-нибудь на Волге
построить большой театр, не иначе как на паях, и привлечь к этому предприятию богатое купечество и пароходовладельцев; денег было бы много, сборы громадные, актеры играли бы на условиях товарищества…
Вытянув шею, он пристально всматривался в даль, и там, в петле реки, на высоком бугре, увенчанном маленькою рощею осин и берёз, воображение его
строило большой каменный дом с зелёными ставнями и башней на крыше; вокруг дома — подкова крепко слаженных, крытых железом служб, а от подножия холма во все стороны разноцветными полосами лежат пашни.
Неточные совпадения
Чтоб этому помочь убытку и печали, //
Построить вздумал Лев
большой курятный двор, // И так его ухитить и уладить, // Чтобы воров совсем отвадить, // А курам было б в нём довольство и простор.
Вот Льву доносят, что Лисица //
Большая строить мастерица — // И дело ей поручено, // С успехом начато и кончено оно: // Лисой к нему приложено // Всё, и старанье и уменье.
— Пора идти. Нелепый город, точно его черт палкой помешал. И все в нем рычит: я те не Европа! Однако дома
строят по-европейски, все эдакие вольные и уродливые переводы с венского на московский. Обок с одним таким уродищем притулился, нагнулся в улицу серенький курятничек в три окна, а над воротами — вывеска: кто-то «предсказывает будущее от пяти часов до восьми», —
больше, видно, не может, фантазии не хватает. Будущее! — Кутузов широко усмехнулся:
Красавина. Ну где ему! Тысяч до десяти сочтет, а
больше не сумеет. А то вот еще какие оказии бывают, ты знаешь ли? Что-то
строили, уж я не припомню, так артитехторы считали, считали, цифирю не хватило.
В Европе нежарко: мы ищем света и
строим домы с
большими окнами, сидим на возвышениях, чтоб быть ближе к свету; нам нужны стулья и столы.