Грушенька, тоже начинавшая хмелеть, указывала на Калганова Мите: «Какой он миленький, какой
чудесный мальчик!» И Митя с восторгом бежал целоваться с Калгановым и Максимовым.
— Всё не то, что мать, — сказала графиня Марья, — я чувствую, что не то, и меня это мучит.
Чудесный мальчик; но я ужасно боюсь за него. Ему полезно будет общество.
Неточные совпадения
— Я вам говорю, что не знаю. Я не знаю. Посмотрите: небо голубое, свет голубой… И у меня самой какое-то
чудесное голубое настроение, какая-то голубая радость! Налейте мне еще вина, Ромочка, мой милый
мальчик…
Слушая
чудесные сказки отца,
мальчик вспоминал его замкнутую жизнь: кроме лекаря Маркова и молодого дьячка Коренева, никто из горожан не ходил в гости, а старик Кожемякин почти никогда не гулял по городу, как гуляют все другие жители, нарядно одетые, с жёнами и детьми.
А за чаем дружба окрепла:
мальчик воодушевлённо рассказывал взрослому о Робинзоне, взрослый, по-детски увлечённый простой и
чудесной историей, выслушал её с великим интересом и попросил:
— Вот так — а-яй! — воскликнул
мальчик, широко раскрытыми глазами глядя на
чудесную картину, и замер в молчаливом восхищении. Потом в душе его родилась беспокойная мысль, — где будет жить он, маленький, вихрастый
мальчик в пестрядинных штанишках, и его горбатый, неуклюжий дядя? Пустят ли их туда, в этот чистый, богатый, блестящий золотом, огромный город? Он подумал, что их телега именно потому стоит здесь, на берегу реки, что в город не пускают людей бедных. Должно быть, дядя пошёл просить, чтобы пустили.
Он все еще жил в мире сказок, но безжалостная рука действительности уже ревностно рвала красивую паутину
чудесного, сквозь которую
мальчик смотрел на все вокруг него.