Неточные совпадения
Она не острила, не смеялась, не читала, как всегда, своего обычного бульварного романа, который теперь бесцельно
лежал у нее
на груди или
на животе, но была зла, сосредоточенно-печальна, и в ее глазах горел желтый огонь, говоривший о ненависти.
Не более пяти-шести шагов отделяло Клима от края полыньи, он круто повернулся и упал, сильно ударив локтем о лед.
Лежа на животе, он смотрел, как вода, необыкновенного цвета, густая и, должно быть, очень тяжелая, похлопывала Бориса по плечам, по голове. Она отрывала руки его ото льда, играючи переплескивалась через голову его, хлестала по лицу, по глазам, все лицо Бориса дико выло, казалось даже, что и глаза его кричат: «Руку… дай руку…»
Сергей ощупью влез на нее, потом,
лежа на животе, спустил ноги вниз, на другую сторону, и стал понемногу сталкивать туда же все туловище, не переставая искать ногами какого-нибудь выступа.
Кто присел на землю, кто взобрался на сучок, кто просто расставил ноги и выпучил глаза; но большая часть
лежала на животах, упершись локтями оземь, а подбородком о ладони: оно-де сподручнее.
Неточные совпадения
У вас товар некупленный, // Из вас
на солнце топится // Смола, как из сосны!» // Опять упали бедные //
На дно бездонной пропасти, // Притихли, приубожились, // Легли
на животы; //
Лежали, думу думали // И вдруг запели.
Крестьяне речь ту слушали, // Поддакивали барину. // Павлуша что-то в книжечку // Хотел уже писать. // Да выискался пьяненький // Мужик, — он против барина //
На животе лежал, // В глаза ему поглядывал, // Помалчивал — да вдруг // Как вскочит! Прямо к барину — // Хвать карандаш из рук! // — Постой, башка порожняя! // Шальных вестей, бессовестных // Про нас не разноси! // Чему ты позавидовал! // Что веселится бедная // Крестьянская душа?
В узеньком тупике между гнилых заборов человек двадцать мальчишек шумно играют в городки. В стороне
лежит,
животом на земле, Иноков, босый, без фуражки; встрепанные волосы его блестят
на солнце шелком, пестрое лицо сморщено счастливой улыбкой, веснушки дрожат. Он кричит умоляющим тоном, возбужденно:
Драка пред магазином продолжалась не более двух-трех минут, демонстрантов оттеснили, улица быстро пустела; у фонаря, обняв его одной рукой, стоял ассенизатор Лялечкин, черпал котелком воздух
на лицо свое;
на лице его были видны только зубы; среди улицы столбом стоял слепец Ермолаев, разводя дрожащими руками, гладил бока свои, грудь,
живот и тряс бородой; напротив, у ворот дома,
лежал гимназист, против магазина, головою
на панель, растянулся человек в розовой рубахе.
Когда он и Лютов вышли в столовую, Маракуев уже
лежал, вытянувшись
на диване, голый, а Макаров, засучив рукава, покрякивая, массировал ему грудь,
живот, бока. Осторожно поворачивая шею, перекатывая по кожаной подушке влажную голову, Маракуев говорил, откашливаясь, бессвязно и негромко, как в бреду: