Неточные совпадения
По давнему обычаю, горничные заведения ранним утром, пока их барышни еще спят, купили на базаре целый воз осоки и разбросали ее длинную, хрустящую под
ногами, толстую траву повсюду: в коридорах, в кабинетах, в зале.
И — без слов, без мыслей, без сознания — влекло в эту ночь бежать без одежд
по сонному лесу, обнюхивать торопливо следы чьих-то
ног в росистой траве, громким кличем призывать к себе самку.
Прокурор, который присутствовал при последнем туалете преступника, видит, что тот надевает башмаки на босу
ногу, и — болван! — напоминает: «А чулки-то?» А тот посмотрел на него и говорит так раздумчиво: «Стоит ли?» Понимаете: эти две коротеньких реплики меня как камнем
по черепу!
И за уши драл и шлепал за капризы
по тому месту, откуда
ноги растут.
Искусство владеть этим инструментом, сулившим, судя
по объявлению, три рубля в день чистого заработка его владельцу, оказалось настолько нехитрым, что Лихонин, Соловьев и Нижерадзе легко овладели им в несколько часов, а Лихонин даже ухитрился связать целый чулок необыкновенной прочности и таких размеров, что он оказался бы велик даже для
ног Минина и Пожарского, что в Москве, на Красной площади.
Одна из девиц, красная, толстая и басистая, у которой всего-навсего были в лице только пара красных щек, из которых смешно выглядывал намек на вздернутый нос и поблескивала из глубины пара черных изюминок-глазок, все время рассматривала Любку с
ног до головы, точно сквозь воображаемый лорнет, водя
по ней ничего не говорящим, но презрительным взглядом.
Женька же до самой ночи сидела, скрестив по-турецки
ноги, на своей постели, отказалась от обеда и выгоняла вон всех подруг, которые заходили к ней.
Да и то надо сказать, разве Коля, подобно большинству его сверстников, не видал, как горничная Фрося, такая краснощекая, вечно веселая, с
ногами твердости стали (он иногда, развозившись, хлопал ее
по спине), как она однажды, когда Коля случайно быстро вошел в папин кабинет, прыснула оттуда во весь дух, закрыв лицо передником, и разве он не видал, что в это время у папы было лицо красное, с сизым, как бы удлинившимся носом, и Коля подумал: «Папа похож на индюка».
— Никак нельзя было урваться — лагери. Сама знаешь…
По двадцать верст приходилось в день отжаривать. Целый день ученье и ученье: полевое, строевое, гарнизонное. С полной выкладкой. Бывало, так измучаешься с утра до ночи, что к вечеру
ног под собой не слышишь… На маневрах тоже были… Не сахар…
«И вот я его сейчас заражу, как и всех других, — думала Женька, скользя глубоким взглядом
по его стройным
ногам, красивому торсу будущего атлета и
по закинутым назад рукам, на которых, выше сгиба локтя, выпукло, твердо напряглись мышцы.
— Что не больно?.. — закричал вдруг бешено Симеон, и его черные безбровые и безресницые глаза сделались такими страшными, что кадеты отшатнулись. — Я тебя так съезжу
по сусалам, что ты папу-маму говорить разучишься!
Ноги из заду выдерну. Ну, мигом! А то козырну
по шее!
А до этого дня, просыпаясь
по утрам в своем логовище на Темниковской, — тоже
по условному звуку фабричного гудка, — он в первые минуты испытывал такие страшные боли в шее, спине, в руках и
ногах, что ему казалось, будто только чудо сможет заставить его встать и сделать несколько шагов.
Позвали Симеона… Он пришел,
по обыкновению, заспанный и хмурый.
По растерянным лицам девушек и экономок он уже видел, что случилось какое-то недоразумение, в котором требуется его профессиональная жестокость и сила. Когда ему объяснили в чем дело, он молча взялся своими длинными обезьяньими руками за дверную ручку, уперся в стену
ногами и рванул.
Великая артистка лежала на огромной тахте, покрытой прекрасным текинским ковром и множеством шелковых подушечек и цилиндрических мягких ковровых валиков.
Ноги ее были укутаны серебристым нежным мехом. Пальцы рук,
по обыкновению, были украшены множеством колец с изумрудами, притягивавшими глаза своей глубокой и нежной зеленью.
Он убил ее, и когда посмотрел на ужасное дело своих рук, то вдруг почувствовал омерзительный, гнусный, подлый страх. Полуобнаженное тело Верки еще трепетало на постели.
Ноги у Дилекторского подогнулись от ужаса, но рассудок притворщика, труса и мерзавца бодрствовал: у него хватило все-таки настолько мужества, чтобы оттянуть у себя на боку кожу над ребрами и прострелить ее. И когда он падал, неистово закричав от боли, от испуга и от грома выстрела, то
по телу Верки пробежала последняя судорога.
Неточные совпадения
— А потому терпели мы, // Что мы — богатыри. // В том богатырство русское. // Ты думаешь, Матренушка, // Мужик — не богатырь? // И жизнь его не ратная, // И смерть ему не писана // В бою — а богатырь! // Цепями руки кручены, // Железом
ноги кованы, // Спина… леса дремучие // Прошли
по ней — сломалися. // А грудь? Илья-пророк //
По ней гремит — катается // На колеснице огненной… // Все терпит богатырь!
«Не надо бы и крылышек, // Кабы нам только хлебушка //
По полупуду в день, — // И так бы мы Русь-матушку //
Ногами перемеряли!» — // Сказал угрюмый Пров.
Здоров, а
ноги слабые, // Дрожат; его-то барыня // В карете цугом ездила // Четверкой
по грибы…
Не знала я, что делала // (Да, видно, надоумила // Владычица!)… Как брошусь я // Ей в
ноги: «Заступись! // Обманом, не по-божески // Кормильца и родителя // У деточек берут!»
Я
по годам высчитывал, // Я миру в
ноги кланялся, // Да мир у нас какой?