Неточные совпадения
Он выслушал меня с большим вниманием, и вот что он
сказал буквально: «Не обижайтесь, Платонов, если я вам
скажу, что нет почти ни одного человека из встречаемых мною в жизни, который не совал бы мне тем для
романов и повестей или не учил бы меня, о чем надо писать.
Однако, надо
сказать, что для этого парня, вообще очень невоздержанного насчет легких случайных
романов, существовали особенные твердые моральные запреты, всосанные с молоком матери-грузинки, священные адаты относительно жены друга.
Роман сказал: помещику, // Демьян сказал: чиновнику, // Лука сказал: попу. // Купчине толстопузому! — // Сказали братья Губины, // Иван и Митродор. // Старик Пахом потужился // И молвил, в землю глядючи: // Вельможному боярину, // Министру государеву. // А Пров сказал: царю…
Роман сказал: помещику, // Демьян сказал: чиновнику, // Лука сказал: попу, // Купчине толстопузому, — // Сказали братья Губины, // Иван и Митродор.
Неточные совпадения
— Я любила его, и он любил меня; но его мать не хотела, и он женился на другой. Он теперь живет недалеко от нас, и я иногда вижу его. Вы не думали, что у меня тоже был
роман? —
сказала она, и в красивом лице ее чуть брезжил тот огонек, который, Кити чувствовала, когда-то освещал ее всю.
— Княгиня
сказала, что ваше лицо ей знакомо. Я ей заметил, что, верно, она вас встречала в Петербурге, где-нибудь в свете… я
сказал ваше имя… Оно было ей известно. Кажется, ваша история там наделала много шума… Княгиня стала рассказывать о ваших похождениях, прибавляя, вероятно, к светским сплетням свои замечания… Дочка слушала с любопытством. В ее воображении вы сделались героем
романа в новом вкусе… Я не противоречил княгине, хотя знал, что она говорит вздор.
Но те, которым в дружной встрече // Я строфы первые читал… // Иных уж нет, а те далече, // Как Сади некогда
сказал. // Без них Онегин дорисован. // А та, с которой образован // Татьяны милый идеал… // О много, много рок отъял! // Блажен, кто праздник жизни рано // Оставил, не допив до дна // Бокала полного вина, // Кто не дочел ее
романа // И вдруг умел расстаться с ним, // Как я с Онегиным моим.
Вспомнил, что в
романе «Воскресение» Лев Толстой назвал ризу попа золотой рогожей, — за это пошленький литератор Ясинский
сказал в своей рецензии, что Толстой — гимназист.
— Охладили уже. Любила одного, а живу — с третьим. Вот вы
сказали — «Любовь и голод правят миром», нет, голод и любовью правит. Всякие
романы есть, а о нищих
романа не написано…