Быстро
промелькнула в памяти Ромашова черная весенняя ночь, грязь, мокрый, скользкий плетень, к которому он прижался, и равнодушный голос Степана из темноты: «Ходит, ходит каждый день…» Вспомнился ему и собственный нестерпимый стыд. О, каких будущих блаженств не отдал бы теперь подпоручик за двугривенный, за один другривенный!
Неточные совпадения
Хмель совсем уже успел омрачить рассудок приемыша. Происшествие ночи живо еще представлялось его
памяти. Мысль, что жена и тетка Анна побежали
в Сосновку, смутно
промелькнула в разгоряченной голове его. Ступая нетвердою ногою по полу, он подошел к двери и отворил ее одним ударом. Он хотел уже броситься
в сени, но голос старухи остановил его на пороге и рассеял подозрения. Тем не менее он топнул ногой и закричал во все горло:
Она поняла и поверила мне — это я видел по ее внезапной бледности и по тому, как она вдруг скрестила на груди руки со страхом и мольбой.
В мгновение
в ее
памяти промелькнуло ее недавнее прошлое, она сообразила и с неумолимою ясностью увидела всю правду. Но
в то же время она вспомнила, что я лакей, низшее существо… Проходимец с всклокоченными волосами, с красным от жара лицом, быть может пьяный,
в каком-то пошлом пальто, грубо вмешался
в ее интимную жизнь, и это оскорбило ее. Она сказала мне сурово:
«Вестник смерти!» —
промелькнули у меня
в памяти ее слова.
В памяти Подозерова
промелькнули «Чернец» и «Таинственная монахиня» и «Тайны Донаретского аббатства», и вслед за тем вечер на Синтянинском хуторе, когда отец Евангел читал наизусть на непередаваемом французском языке стихи давно забытого французского поэта Климента Маро, оканчивающиеся строфой:
Захотелось возобновить
в памяти цвет неба и океана, высоту волн и свое тогдашнее настроение, но это не удалось ему; девочки-англичанки
промелькнули в воображении, как живые, всё же остальное смешалось, беспорядочно расплылось…