Неточные совпадения
— Сдалась я, между тем
сердце предвещало мне что-то недоброе. Няня сказывала мне, что он
и молодой был рассеян, да тогда глядел за ним глаз позорче моего, водила его
рука понадежнее моей.
Но скажи мне, что ты меня любишь, поклянись, что не отдашь
сердца своего
и руки никому кроме меня,
и я преступлю волю матери, буду глух к зову моего отечества, моих братий
и останусь здесь, счастливый надеждой, что ты увенчаешь когда-нибудь мою любовь у алтаря Господня.
Ксендз встал, приложил
руку к
сердцу и, покланившись собранию, произнес с чувством...
— Я приношу это знамя легиону могилевского воеводы Топора (пана Жвирждовского), — сказала красавица, — вы знаете, что я после смерти мужа до сих пор отказывала в
руке моей всем ее искателям. Тот, кто водрузит это знамя на куполе смоленского собора, хоть бы он был не лучше черта, получит с этой
рукой мое богатство
и сердце. Клянусь в том всеми небесными
и адскими силами.
— Ваши отзывы о нем не преувеличены. Пржшедиловский, конечно, не скажет о польском деле того, что я говорил, потому что он счастлив здесь. Русская девушка, которую он страстно полюбил, отдала ему свое
сердце и руку, отец ее не погнушался принять поляка в свое семейство. Мудрено ли, что он прирос
сердцем к русской земле!
— Почтенный человек с тобой здоровается, а ты, поросенок,
и руки к шапке не приложишь, — сказала с
сердцем бабушка.
Но Ранеев, следя очами
сердца за отношениями друг к другу Сурмина
и Лизы, замечал только с одной стороны постоянное искательство
и неудачу в нем, потому что, в противном случае, ничто не помешало бы Андрею Ивановичу просить
руки ее.
Он угадывал также, что в решении спора его со Стабровским о польской национальности, когда Лиза подала
руку победителю, она не могла иначе поступить, хотя
и против своей воли, боясь гнева отцовского
и суда маленького кружка, перед которым происходил спор, да
и предмет состязания был патриотический,
и показать себя сторонницей польского дела было противно рассудку
и сердцу ее.
— Глаз мой верен. Да, если б не вино, не стал бы городить такой вздор, особенно к концу вашего спора. Сравнивая свою судьбу со счастливой жизнью вашего адвоката, он высказал перед нами тайну своего
сердца. Заметили ли, как Лизавета Михайловна при появлении его сделалась белее скатерти на чайном столе?
Рука ее задрожала так, что, я думала, чайник выпадет
и произойдет какой-нибудь скандал. Видели ли вы все это?
—
И я буду его врагом. Что ж вам
и тогда в
сердце, которое в другой раз так любить не может, измятом, разбитом, сокрушенном? Я обманула бы вас, если бы отдала вам
руку свою, не отдав вам нераздельно любви своей. Хотите ли жену, которая среди ласк ваших будет думать о другом, хоть бы для нее умершем?
— Их оценит другая
и отдаст ему вместе с
рукою чистое
сердце. Моя участь не такова.
Последнее биение его
сердца отдалось на устах его дочери, лобызавшей его
руку,
и замолкло.
— Пока он не отречется от них, пока не докажет на деле, что будет верен России, нашему русскому государю,
сердце и рука моя не могут ему принадлежать. Я была бы недостойна видеть свет Божий, если б из корыстных видов изменила клятве, данной умирающему отцу.
Нас успокаивает мысль, что Андрей Иванович на надежных
руках искусного врача
и прекрасного человека
и на
руках женщины, которой
сердце — дорогой алмаз, какого не имеют цари в своих коронах».
Прибыли за Лизой лошади
и дворовая ее свита. Кирилл подал ей письмо своего пана. Оно не тревожило ее. Напротив того ее одушевляла мысль пожить несколько часов между заговорщиками, как бы в стане их,
и испытать мучительное чувство, какое испытывает человек, около
сердца которого шевелится холодное острие кинжала. Дрожь пробегает по всему телу, захватывает дух, смерть на одну линию, но кинжал исторгнут из
руки врага
и нанесен на него самого.
Застрембецкий взглянул на небо
и благоговейно приложил
руку к
сердцу.
Неточные совпадения
Скотинин. Смотри ж, не отпирайся, чтоб я в
сердцах с одного разу не вышиб из тебя духу. Тут уж
руки не подставишь. Мой грех. Виноват Богу
и государю. Смотри, не клепли ж
и на себя, чтоб напрасных побой не принять.
Сначала он распоряжался довольно деятельно
и даже пустил в дерущихся порядочную струю воды; но когда увидел Домашку, действовавшую в одной рубахе впереди всех с вилами в
руках, то"злопыхательное"
сердце его до такой степени воспламенилось, что он мгновенно забыл
и о силе данной им присяги,
и о цели своего прибытия.
— Проповедник, — говорил он, — обязан иметь
сердце сокрушенно
и, следственно, главу слегка наклоненную набок. Глас не лаятельный, но томный, как бы воздыхающий.
Руками не неистовствовать, но, утвердив первоначально правую
руку близ
сердца (сего истинного источника всех воздыханий), постепенно оную отодвигать в пространство, а потом вспять к тому же источнику обращать. В патетических местах не выкрикивать
и ненужных слов от себя не сочинять, но токмо воздыхать громчае.
Положа
руку на
сердце, я утверждаю, что подобное извращение глуповских обычаев было бы не только не полезно, но даже положительно неприятно.
И причина тому очень проста: рассказ летописца в этом виде оказался бы несогласным с истиною.
Не позволяя себе даже думать о том, что будет, чем это кончится, судя по расспросам о том, сколько это обыкновенно продолжается, Левин в воображении своем приготовился терпеть
и держать свое
сердце в
руках часов пять,
и ему это казалось возможно.