Неточные совпадения
Паткуль уехал ко двору Петра. Проводив мнимого господина Фишерлинга, швейцарка
шла, рыдая, в свое отечество за угрюмым отцом своим и, казалось, готова была выплакать свое сердце. Ей назначено тайное свидание в Германии: любовь или жалость его назначили, мы не знаем, но известно только нам, что без того б
Роза осталась умереть на мызе, где похоронила свое спокойствие и счастие.
Когда
Роза, вместе с отцом, возвращалась с мызы Блументростовой в Швейцарию и когда узнала, что он ни за что не решается
идти в Дрезден, где любовником ее назначено ей было свидание, она бросила старика и понесла свои великие жертвы к ногам своего идола.
„Это страх действует! это мечта!” — думает она и пилит, сколько сил достает. Уже кольцо едва держится в цепи. Она просит Паткуля рвануть его ногою. Он исполняет ее волю; но звено не ломается.
Роза опять за работу. У пленника пилка
идет успешнее: другая связь в окне распилена; бечевка через него заброшена; слышно, что ее поймали… что ее привязывают…
Роза собирает последние силы… вот пила то
пойдет, то остановится, как страхом задержанное дыханье… вот несколько движений — и…
— Где-то я буду при закате твоем?.. О! скорей, скорей из этого мира сует, где каждый миг для меня несносен! скорей к тебе, о моя
Роза, мой Фриц! — Когда ж услышал шум колес, приближавшийся к тюрьме, он прибавил: —
Слава богу, спешат!
Неточные совпадения
Из заросли поднялся корабль; он всплыл и остановился по самой середине зари. Из этой дали он был виден ясно, как облака. Разбрасывая веселье, он пылал, как вино,
роза, кровь, уста, алый бархат и пунцовый огонь. Корабль
шел прямо к Ассоль. Крылья пены трепетали под мощным напором его киля; уже встав, девушка прижала руки к груди, как чудная игра света перешла в зыбь; взошло солнце, и яркая полнота утра сдернула покровы с всего, что еще нежилось, потягиваясь на сонной земле.
— Просто
роза весенняя! И как это к тебе
идет, если б ты знал; Ромео десяти вершков росту! Да как ты вымылся сегодня, ногти ведь отчистил, а? Когда это бывало? Да ей-богу же, ты напомадился! Нагнись-ка!
Таисья шагала высоко подняв голову, сердито нахмурясь, и видно было, что ей неудобно
идти шаг в шаг с маленькой
Розой и старухой, она все порывалась вперед или, отставая, толкала мужчин.
Надеть ли поэзию, как праздничный кафтан, на современную идею или по-прежнему скитаться с ней в родимых полях и лесах, смотреть на луну, нюхать
розы, слушать соловьев или, наконец,
идти с нею сюда, под эти жаркие небеса? Научите.
Мы
пошли назад; индиец принялся опять вопить по книге, а другие два уселись на пятки слушать; четвертый вынес нам из ниши
роз на блюде. Мы заглянули по соседству и в малайскую мечеть. «Это я и в Казани видел», — сказал один из моих товарищей, посмотрев на голые стены.