Неточные совпадения
— Не сам ли он создал свое
могущество? какая слава, если б он избрал другое поприще, если б то, что сделал для своей личной мести, если б это терпение, геройское терпение, эту скорость мысли, эту решительность обратил в пользу какого-нибудь народа, угнетенного чуждым завоевателем… какая слава! если б, например, он родился в Греции, когда турки угнетали потомков Леонида… а теперь?.. имея в виду одну цель — смерть трех
человек, из коих один только виновен, теперь он со всем своим гением должен потонуть в пучине неизвестности… ужели он родился только для их казни!.. разобрав эти мысли, он так мал сделался в собственных глазах, что готов был бы в один миг уничтожить плоды многих лет; и презрение к самому себе, горькое презрение обвилось как змея вокруг его сердца и вокруг вселенной, потому что для Вадима всё заключалось в его сердце!
Заговорив о парусах, кстати скажу вам, какое впечатление сделала на меня парусная система. Многие наслаждаются этою системой, видя в ней доказательство будто бы
могущества человека над бурною стихией. Я вижу совсем противное, то есть доказательство его бессилия одолеть воду.
Неточные совпадения
Он молился, просил Бога помочь ему, вселиться в него и очистить его, а между тем то, о чем он просил, уже совершилось. Бог, живший в нем, проснулся в его сознании. Он почувствовал себя Им и потому почувствовал не только свободу, бодрость и радость жизни, но почувствовал всё
могущество добра. Всё, всё самое лучшее, что только мог сделать
человек, он чувствовал себя теперь способным сделать.
Позитивизм и материализм отрицают ответственность, свободу, творческую волю, отрицают
человека и строят безвольную теорию социальной среды и власти необходимости,
могущества внешних обстоятельств.
Я буду называть «левым» такое мнение, которое утверждает верховную ценность
человека, всякого
человека, потенциальной личности, и подчиняет
человеку так называемые коллективные, сверхличные реальности (государство, нацию, экономическое
могущество и прочее).
Я совершенно неспособен испытывать чувства ревности, мне не свойствен аффект зависти, и нет ничего более чуждого мне, чем мстительность, у меня атрофировано совершенно всякое чувство иерархического положения
людей в обществе, воля к
могуществу и господству не только мне несвойственна, но и вызывает во мне брезгливое отвращение.
Путь исторического величия и
могущества есть путь объективации, путь выбрасывания
человека во вне и самопорабощения.