Неточные совпадения
— Ольга, послушай, если хочешь упрекать… о! прости мне; разве мое поведение обнаружило такие мысли? разве я поступал с Ольгой как с рабой? — ты бедна, сирота, — но умна, прекрасна; — в моих словах нет лести; они идут прямо от души; чуждые лукавства мои мысли открыты перед тобою; — ты себе же повредишь, если захочешь убегать моего разговора, моего присутствия; тогда-то я тебя
не оставлю в покое; — сжалься… я здесь один среди получеловеков, и вдруг в пустыне явился мне
ангел, и хочет, чтоб я к нему
не приближался,
не смотрел на него,
не внимал ему? — боже мой! — в минуту огненной жажды
видеть перед собою благотворную влагу, которая, приближаясь к губам, засыхает.
— Юрий, успокойся…
видишь, я равнодушно смотрю на потерю всего, кроме твоей нежности… я
видела кровь,
видела ужасные вещи, слышала слова, которых бы
ангелы испугались… но на груди твоей всё забыто: когда мы переплывали реку на коне, и ты держал меня в своих объятиях так крепко, так страстно, я
не позавидовала бы ни царице, ни райскому херувиму… я
не чувствовала усталости, следуя за тобой сквозь колючий кустарник, перелезая поминутно через опрокинутые рогатые пни… это правда, у меня нет ни отца, ни матери…
Неточные совпадения
—
Видите,
видите! разве вы
не ангел!
Не правду я говорил, что вы любите меня? Да, любите, любите, любите! — кричал он, ликуя, — только
не так, как я вас… нет!
И
не утешайся, и
не надо тебе утешаться,
не утешайся и плачь, только каждый раз, когда плачешь, вспоминай неуклонно, что сыночек твой — есть единый от
ангелов Божиих — оттуда на тебя смотрит и
видит тебя, и на твои слезы радуется, и на них Господу Богу указывает.
— Бедная, бедная моя участь, — сказал он, горько вздохнув. — За вас отдал бы я жизнь,
видеть вас издали, коснуться руки вашей было для меня упоением. И когда открывается для меня возможность прижать вас к волнуемому сердцу и сказать:
ангел, умрем! бедный, я должен остерегаться от блаженства, я должен отдалять его всеми силами… Я
не смею пасть к вашим ногам, благодарить небо за непонятную незаслуженную награду. О, как должен я ненавидеть того, но чувствую, теперь в сердце моем нет места ненависти.
— И вот что я хотела вам еще сказать, Федор Иваныч, — продолжала Марья Дмитриевна, слегка подвигаясь к нему, — если б вы
видели, как она скромно себя держит, как почтительна! Право, это даже трогательно. А если б вы слышали, как она о вас отзывается! Я, говорит, перед ним кругом виновата; я, говорит,
не умела ценить его, говорит; это, говорит,
ангел, а
не человек. Право, так и говорит:
ангел. Раскаяние у ней такое… Я, ей-богу, и
не видывала такого раскаяния!
В доме Груздева уже хозяйничали мастерица Таисья и смиренный заболотский инок Кирилл. По покойнице попеременно читали лучшие скитские головщицы: Капитолина с Анбаша и Аглаида из Заболотья. Из уважения к хозяину заводское начальство делало вид, что ничего
не видит и
не слышит, а то скитниц давно выпроводили бы. Исправник Иван Семеныч тоже махнул рукой: «Пусть их читают,
ангел мой».