Неточные совпадения
Как пери спящая мила,
Она в гробу своем лежала,
Белей и чище покрывала
Был томный цвет ее чела.
Навек опущены ресницы…
Но кто б, о небо! не сказал,
Что взор под ними лишь дремал
И, чудный, только ожидал
Иль поцелуя иль денницы?
Но бесполезно
луч дневнойСкользил по ним струей златой,
Напрасно их в немой печали
Уста родные целовали…
Нет! смерти вечную печать
Ничто не в силах уж сорвать!
Он входит в дом — в покоях ночь, // Закрыты ставни, пол скрыпит, // Пустая утварь дребезжит // На старых полках; лишь порой // Широкой, белой полосой // Рисуясь на печи большой, // Проходит в трещину ставней // Холодный свет
дневных лучей!
И зритель — зыблемый сомненьем // Меж истиной и заблужденьем — // Со страхом мнит о Силе той, // Которая, во мгле густой // Скрываяся, неизбежима, // Вьет нити роковых сетей, // Во глубине лишь сердца зрима, // Но скрыта от
дневных лучей.
Неточные совпадения
При
дневном свете бодрость моя возвратилась, и я даже любовался яркими
лучами солнца.
Через секунду открылось четырехугольное отверстие горизонтального прохода, проложенного динамитом. Это — штольня. Вход напоминал мрачное отверстие египетской пирамиды с резко очерченными прямолинейными контурами; впереди был мрак, подземный мрак, свойственный пещерам. Самое черное сукно все-таки носит на себе следы
дневного света. А здесь было в полном смысле отсутствие
луча, полнейший нуль солнечного света.
Юлия (торопливо удерживая его). Оборони боже, не делайте того; малейшее неосторожное прикосновение произведет в нем жестокую боль. Один
луч дневного света, как острие ножа, глаза ему колет.
Лишь жить в себе самом умей — // Есть целый мир в душе твоей // Таинственно-волшебных дум — // Их оглушит наружный шум, //
Дневные разгонят
лучи — // Внимай их пенью — и молчи!..
Далекие горы утопали в розовом мареве предутреннего света… Мулла-муэдзин [Мулла-муэдзин — магометанский священник.] давно прокричал свой гортанный призыв с минарета [Минарет — башня при мечети — магометанском молитвенном доме.]…
Дневные цветы жадно раскрылись навстречу солнечному
лучу… Из азиатской части города, оттуда, где на базаре закипала обычная рыночная суета, долетали крики и говор, характерный восточный говор кавказского племени.