Неточные совпадения
Эти болезненно щекотливые люди между прочим говорят, что они не видят никакой надобности в оглашении этой
истории; я же вижу в этом несколько надобностей, из коих каждая одна настоятельнее другой: 1) я хочу изложением
истории похождений Артура Бенни очистить его собственную
память от недостойных клевет; 2) я желаю посредством этой правдивой и удобной для поверки повести освободить от порицания и осуждения живых лиц, терпящих до сих пор тяжелые напраслины за приязнь к Бенни при его жизни; 3) я пытаюсь показать в этой невымышленной повести настоящую картину недавней эпохи, отнявшей у нашей не богатой просвещенными людьми родины наилучших юношей, которые при других обстоятельствах могли бы быть полезнейшими деятелями, и 4) я имею намерение дать этою живою
историею всякому, кому попадется в руки эта скромная книжка, такое чтение, в коем старость найдет себе нечто
на послушание, а молодость
на поучение.
Неточные совпадения
Это были люди умные, образованные, честные, состарившиеся и выслужившиеся «арзамасские гуси»; они умели писать по-русски, были патриоты и так усердно занимались отечественной
историей, что не имели досуга заняться серьезно современностью Все они чтили незабвенную
память Н. М. Карамзина, любили Жуковского, знали
на память Крылова и ездили в Москве беседовать к И. И. Дмитриеву, в его дом
на Садовой, куда и я езживал к нему студентом, вооруженный романтическими предрассудками, личным знакомством с Н. Полевым и затаенным чувством неудовольствия, что Дмитриев, будучи поэтом, — был министром юстиции.
Я пишу не
историю своего времени. Я просто всматриваюсь в туманное прошлое и заношу вереницы образов и картин, которые сами выступают
на свет, задевают, освещают и тянут за собой близкие и родственные воспоминания. Я стараюсь лишь об одном: чтобы ясно и отчетливо облечь в слово этот непосредственный материал
памяти, строго ограничивая лукавую работу воображения…
Известно давно, что у всех арестантов в мире и во все века бывало два непобедимых влечения. Первое: войти во что бы то ни стало в сношение с соседями, друзьями по несчастью; и второе — оставить
на стенах тюрьмы
память о своем заключении. И Александров, послушный общему закону, тщательно вырезал перочинным ножичком
на деревянной стене: «26 июня 1889 г. здесь сидел обер-офицер Александров, по злой воле дикого Берди-Паши, чья глупость — достояние
истории».
Спотыкаясь
на словах, он рассказывал
истории из своей солдатской жизни, — смысла этих
историй я не мог уловить, они казались мне неинтересными, да и рассказывал он не с начала, а что
на память приходило.
И т. д. и т. д. Но Козлик был себе
на уме и начал все чаще и чаще похаживать к своей тетушке, княжне Чепчеулидзевой-Уланбековой, несмотря
на то что она жила где-то
на Песках и питалась одною кашицей. Ma tante Чепчеулидзева была фрейлиной в 1778 году, но, по старости, до такой степени перезабыла русскую
историю, что даже однажды, начитавшись анекдотов г. Семевского, уверяла, будто бы она еще маленькую носила
на руках блаженныя
памяти императрицу Елизавету Петровну.