Неточные совпадения
Все, что далее будет следовать за сим, изложено частию по личным воспоминаниям
автора и свидетельствам других, вполне достоверных очевидцев, частию же по рассказам самого
покойного Бенни, с которым
автор состоял в долгих и прочных дружеских отношениях, не прекращавшихся до высылки Бенни из России.
Автор просит верить ему, что он не вынужден для оправданий Бенни прибегать ни к каким утайкам и натяжкам, да это было бы и невозможно, потому что в литературных кружках Петербурга и Москвы теперь еще слишком много живых людей, которым история
покойного Бенни известна, если не во всем целом, как она здесь излагается, то по деталям, из которых сгруппировано это целое.
Однажды, когда
автор этих записок и Артур Бенни жили вместе, на одной квартире,
покойного Бенни посетил какой-то пожилой человек, весьма скромной наружности, с владимирским крестом на шее.
Взявшись хлопотать об издании Повестей И. П. Белкина, предлагаемых ныне публике, мы желали к оным присовокупить хотя краткое жизнеописание
покойного автора и тем отчасти удовлетворить справедливому любопытству любителей отечественной словесности.
Неточные совпадения
Здесь, между прочим, сообщается, что
автор «Конька-Горбунка» прислал для «Современника», в письме к их общему товарищу Треборну от 10 января 1841 г., «два приобретенные им, из альбомов, стихотворения
покойного А.
— Потому что еще
покойная Сталь [Сталь Анна (1766—1817) — французская писательница,
автор романов «Дельфина» и «Коринна или Италия». Жила некоторое время в России, о которой пишет в книге «Десять лет изгнания».] говаривала, что она много знала женщин, у которых не было ни одного любовника, но не знала ни одной, у которой был бы всего один любовник.
— Ну, успокойся, Александр! — сказал Петр Иваныч, — таких чудовищ много. Увлекся глупостью и на время забыл о матери — это естественно; любовь к матери — чувство
покойное. У ней на свете одно — ты: оттого ей естественно огорчаться. Казнить тебя тут еще не за что; скажу только словами любимого твоего
автора:
Необычайная важность, игривый генеральский тон, фамильярное обращение с иностранными
авторами, уменье с достоинством переливать из пустого в порожнее — все это для меня непонятно, страшно и все это непохоже на скромность и джентльменски-покойный тон, к которым я привык, читая наших писателей-врачей и естественников.
В рассказах Глинки (композитора) занесен следующий факт. Однажды
покойный литератор Кукольник, без приготовлений, «необыкновенно ясно и дельно» изложил перед Глинкой историю Литвы, и когда последний, не подозревая за
автором «Торквато Тассо» столь разнообразных познаний, выразил свое удивление по этому поводу, то Кукольник отвечал: «Прикажут — завтра же буду акушером».