«
Да что вы, — говорю, — матушка, ваше сиятельство, об этом еще рано так много думаете; ведь это еще все, бог даст, может быть, совсем иначе пойдет, и князь, господь даст, такую победу одержат, что целое королевство возьмут».
Неточные совпадения
—
Да это
вы хотите, чтоб я стала говорить о Василии Николаиче… Ни за
что на свете!
А она слушает-слушает и все морщится,
да вдруг и извинится: «Позвольте, скажет, мне
вас перервать:
что вы это все по-французски беспокоитесь?
— Дутики
вы, дутики, больше ничего как самые пустые дутики! Невесть
вы за кем ухаживаете, невесть за
что на своих людей губы дуете, а вот
вам за то городничий поедет
да губы-то
вам и отдавит, и таки непременно отдавит. И будете
вы, ох, скоро
вы, голубчики, будете сами за задним столом с музыкантами сидеть,
да, кому совсем не стоит, кланяться, дескать: «здравствуй, боярин, навеки!» Срам!
—
Да что же… по-соседски… Какие мы соседи? Я бедный дворянин, а
вы богатая княгиня, совсем не пара, и я не знал, как
вы это примете, — а я горд.
—
Да, все с ним бывает, — отвечала бабушка, — он и голодает подчас и в горах, вертепах и в пропастях скрывается, а все в себе настоящий благородный дух бережет. Это,
что я
вам о захудавшей нашей знати сказала, я себе не приписываю: это я все от него знаю. Это он всё нам все эти сказания проповедует… Стыдит нас.
—
Да; это правда… мы дружны, — отвечала княгиня, — я считаю
вас за очень хорошего человека и уверена,
что в этом не ошибаюсь (княгиня ошиблась), но… замуж… как
вам это могло на мысль прийти.
—
Да позвольте, вот видите, как
вы поспешны: он его совсем не обидел, а хотел его ученость узнать, а ученый как только услыхал,
что мудрец его дураком назвал, взял палку и начал мудреца бить.
—
Да; она благочестива… я не спорю: я грешница и не сужу людей… Она мне здесь ни слова не сказала,
что свадьбу надо скоро… Ваш сват
вас хочет сам благословить?
— Помилуйте:
да этого и графиня не захочет… Дуэль, которая может кончиться убийством…
Что вы,
что вы! это совсем не в ее правилах.
—
Да; это сам он и есть, — подтвердил Дон-Кихот, — он сюда ходит читать. А я
вам про него забыл сказать: я открыл,
что он хорошего рода, я читал рукопись: житие святой боярыни Ульяны Ольшанской, — Червевы их рода…
—
Да, но это ужаснее!
Вы отнимаете у меня не только веру во все то, во
что я всю жизнь мою верила, но даже лишаете меня самой надежды найти гармонию в устройстве отношений моих детей с религией отцов и с условиями общественного быта.
—
Да; только в самом себе… но… все равно…
Вы обобрали меня, как птицу из перьев. Я никогда не думала,
что я совсем не христианка. Но
вы принесли мне пользу,
вы смирили меня,
вы мне показали,
что я живу и думаю, как все, и ничуть не лучше тех, о ком говорят, будто они меня хуже… Привычки жизни держат в оковах мою «христианку», страшно… Разорвать их я бессильна… Конец!.. Я должка себя сломать или не уважать себя, как лгунью!
— Константин Федорович! Платон Михайлович! — вскрикнул он. — Отцы родные! вот одолжили приездом! Дайте протереть глаза! Я уж, право, думал, что ко мне никто не заедет. Всяк бегает меня, как чумы: думает — попрошу взаймы. Ох, трудно, трудно, Константин Федорович! Вижу — сам всему виной! Что делать? свинья свиньей зажил. Извините, господа, что принимаю вас в таком наряде: сапоги, как видите, с дырами.
Да чем вас потчевать, скажите?
«Мастеровой революции — это скромно. Может быть, он и неумный, но — честный. Если вы не способны жить, как я, — отойдите в сторону, сказал он. Хорошо сказал о революционерах от скуки и прочих. Такие особенно заслуживают, чтоб на них крикнули:
да что вы озорничаете? Николай Первый крикнул это из пушек, жестоко, но — это самозащита. Каждый человек имеет право на самозащиту. Козлов — прав…»
Неточные совпадения
Хлестаков (придвигаясь).
Да ведь это
вам кажется только,
что близко; а
вы вообразите себе,
что далеко. Как бы я был счастлив, сударыня, если б мог прижать
вас в свои объятия.
Осип.
Да что завтра! Ей-богу, поедем, Иван Александрович! Оно хоть и большая честь
вам,
да все, знаете, лучше уехать скорее: ведь
вас, право, за кого-то другого приняли… И батюшка будет гневаться,
что так замешкались. Так бы, право, закатили славно! А лошадей бы важных здесь дали.
Почтмейстер.
Да что я? Как
вы, Антон Антонович?
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет! Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну,
да уж попробовать не куды пошло!
Что будет, то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если
вы точно имеете нужду в деньгах или в
чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Аммос Федорович.
Да, нехорошее дело заварилось! А я, признаюсь, шел было к
вам, Антон Антонович, с тем чтобы попотчевать
вас собачонкою. Родная сестра тому кобелю, которого
вы знаете. Ведь
вы слышали,
что Чептович с Варховинским затеяли тяжбу, и теперь мне роскошь: травлю зайцев на землях и у того и у другого.