Неточные совпадения
— Я ничего не могу представить ужаснее положения
ребенка, которого прямо из приюта, полного страха божия, отдают ужасным
матерям вроде княгини Варвары Никаноровны, у которой ни бога, ни религии и никаких правил… Я не знаю, как правительство на все это смотрит, а по-моему, я бы не отпустила дочь жить с княгинею Протозановою.
Бабушка, при всей своей проницательности, этого не замечала: она была так честна, что не могла подумать, чтобы кому-нибудь могла прийти в голову сатанинская мысль вооружать
дитя против
матери. И из-за чего и для чего все это делалось? Кажется, единственно из-за того, что в нашем обществе всем тяжело переносить присутствие лица с умом ясным и с характером твердым и открытым.
— Не знаю, право… но я
мать: зачем меня ронять при
детях? Я ей ответила, что тоже утром занималась: она молилася за Настеньку и вклад монастырю дала, а я писала управителю, чтобы он голодным хотетовским мужикам бесплатно по четверти хлеба на семена роздал за Настино здоровье… всякий, значит, свое сделал…
О раннем детстве его не сохранилось преданий: я слыхал только, что он был
дитя ласковое, спокойное и веселое: очень любил
мать, няньку, брата с сестрою и имел смешную для ранних лет манеру задумываться, удаляясь в угол и держа у своего детского лба свой маленький указательный палец, — что, говорят, было очень смешно, и я этому верю, потому что князь Яков и в позднейшее время бывал иногда в серьезные минуты довольно наивен.
Бабушка после этого только скорее заспешила разделом, о котором нечего много рассказать: он был сделан с тем же благородством, как и выдел княжны Анастасии: моему отцу достались Ретяжи, в которых он уже и жил до раздела, дяде Якову Конубрь, а бабушка оставалась в Протозанове, от которого она хотя и отказывалась, предоставя
детям по жребию делить деревни, в которых были господские дома, но и дядя и отец слышать об этом не хотели и просили
мать почтить их позволением оставить в ее владении Протозаново, к которому она привыкла.
Между
детьми и кредиторами объявилась игра, в которой на ставке стояла престарелая
мать первых, и она бог весть бы докуда просидела и, может быть, и умерла бы в тюрьме, потому что и та и другая из играющих сторон обличали большой такт и выдержку: кредиторы томили старушку в тюрьме, надеясь добиться, что
дети сжалятся над нею и отдадут деньги, а
дети были еще тверже в своем намерении не платить денег и оставить
мать в тюрьме.
Дети доказывали другое — что все, чем они теперь владеют, заработано ими самими и
матери их в этом никакой части нет.
Выпустив из присутственной комнаты последних лиц, за которыми наступала очередь разобрать дело старушки, он помедлил некоторое время и сидел молча, с целью восстановить в себе все свои духовные силы и призвать спокойную ясность своему рассудку, и затем велел ввести
мать и
детей, которые стали в ряд перед зерцалом закона, портретом царя и освещенным лампадою ликом небесного судии, под которым внизу помещался судия земной.
Яков Львович принял другое намерение: он не обратился к системе слабых и затемненных улик, а воззвал к совести
детей, к их чувству, к их нравственному долгу спасти
мать.
Я имею основание так думать по одному намеку, который остался у меня в памяти из разговора его с maman об одном семействе, где отец безмолвствовал, видя, что
мать ведет воспитание
детей несоответственным образом.
А притом же, — добавлял он, — неужто же хорошо и для самих
детей полезно знать, что один из родителей не одобряет, что с ним делает другой, да еще может быть из-за этого отец с
матерью и ссорится?
— Легко ли мне было отвечать на него?.. Я недели две была как сумасшедшая; отказаться от этого счастья — не хватило у меня сил; идти же на него — надобно было забыть, что я жена живого мужа,
мать детей. Женщинам, хоть сколько-нибудь понимающим свой долг, не легко на подобный поступок решиться!.. Нужно очень любить человека и очень ему верить, для кого это делаешь…
Неточные совпадения
Дорога многолюдная // Что позже — безобразнее: // Все чаще попадаются // Избитые, ползущие, // Лежащие пластом. // Без ругани, как водится, // Словечко не промолвится, // Шальная, непотребная, // Слышней всего она! // У кабаков смятение, // Подводы перепутались, // Испуганные лошади // Без седоков бегут; // Тут плачут
дети малые. // Тоскуют жены,
матери: // Легко ли из питейного // Дозваться мужиков?..
Коли терпеть, так
матери, // Я перед Богом грешница, // А не
дитя мое!
«А что? ему, чай, холодно, — // Сказал сурово Провушка, — // В железном-то тазу?» // И в руки взять ребеночка // Хотел.
Дитя заплакало. // А
мать кричит: — Не тронь его! // Не видишь? Он катается! // Ну, ну! пошел! Колясочка // Ведь это у него!..
Дети, несчастные их
дети, при жизни отца и
матери уже осиротели.
И какого воспитания ожидать
детям от
матери, потерявшей добродетель?