Неточные совпадения
Ему видно
было в зеркало, что
вошел Висленев.
— Да, может
быть, сестра сюда вовсе и не
входила, может все это мне только послышалось… или, может
быть, не послышалось… а сюда
входила не сестра… а сад кончается обрывом над рекой… ограды нет, и вор… или он сам мог все украсть, чтобы после обвинить меня и погубить!
Еще недавно ненавидевший его втайне Ропшин позвал его на именинный вечер, где
был весь сок губернской молодежи, и Горданов,
войдя, едва кивнул всем головой, и тотчас же, отведя на два шага в сторону хозяина, сказал ему почти вслух: «Однако же какая сволочь у вас, мой милый Ропшин».
Она, напротив, в этот раз, страдая немножко скукой,
была даже рада посещению Водопьянова и, отдав приказание слуге просить приезжего в гостиную, живо обратилась к находившимся у нее гостям: Ларисе, Висленеву и Горданову, и сказала: «Рекомендую вам, господа, сейчас
войдет оригинал, подобного которому едва ли кто-нибудь из вас видел: он мистик и спирит».
— Я боялся идти домой, — заговорил он, обратясь к генеральше, когда жена его вышла. — Думал:
войду в сумерках, застану одну Торочку: она, бедное творенье, перепугается, — и пошел к вам; а у вас говорят, что вы здесь, да вот как раз на нее и напал. Хотел
было ей башмаки, да лавки заперты. А что, где теперь Лариса Платоновна?
— Ну, вот же не убил, а только удивил и потешил. Вижу я, что он
вошел на висленевский двор, и я за ним, и хап его за полу: что, мол, вам здесь угодно? А он… одним словом, узнаешь, кто это
был?
— Да непременно так-с, примет и еще с нежнейшею благодарностью и обязательством, чтоб этот ее скрипач поселился отдельно, и она
вошла бы в приготовленный нами для нее уголок с одною золотою рыбкой. И мы
будем навещать ее в одиночестве и любоваться, как ее золотая рыбочка плещется, потом иногда прокатимся с ней на ее коняшках попросту: вы рядком с ней, а я на передней лавочке.
В это время в комнату
вошли комиссионеры и Глафира им указала на свои упакованные веши, которые те должны
были взять и доставить на железную дорогу.
Висленев это видел и понимал, что путешественница чем-то сильно взволнована, но он этого не приписывал своим словам, — до того он сам привык к их ничтожеству, — не соединял он этого и с резким ответом, с которым Глафира вышла из вагона, — это тоже для него
была не новость и даже не редкость; но он очень испугался, когда послышался последний звонок и вслед затем поезд тронулся одновременно с кондукторским свистком, а Глафира не
входила.
Иногда только ему
входило в голову, что она, может
быть, и в мысли не имела доносить на то, что он сделал чайником руку, а просто упустила поезд.
Признав волей-неволей несомненные преимущества своей жены, Грегуар не
входил с ней ни в какую борьбу и даже
был очень рад, что она вся предалась воспитанию сына, с которым ему не
было ни времени, ни охоты заниматься.
Грегуар отец и Грегуар сын едва
были знакомы друг с другом, и
войти в ближайшие отношения им даже не предвиделось повода...
С этим он юркнул в постель, под свою шертинговую простыню, и решил, что он вел себя хорошо, что за сим он
войдет еще смелее и в конце концов все
будет прекрасно.
У крыльца он велел человеку принять лошадь Синтяниной и, введя ее в маленькую гостиную, попросил подождать. Генеральша осталась одна. Прошло несколько минут. Это ей
было неприятно, и у нее мелькнула мысль велеть подать свою лошадь и уехать, но в эту самую минуту в комнату
вошел переодетый Горданов. Он извинился, что заставил себя ждать, и спросил, чем может служить.
В момент заключения этих рассуждений в комнату
вошла горничная с пузырем льда, который надо
было положить Ларисе на больное место, и Форов с своею толстою папиросой должен
был удалиться в другую комнату, а Синтянина, став у изголовья, помогла горничной приподнять голову и плечи больной, которая решительно не могла ворохнуться, и при всей осторожности горничной глухо застонала, закусив губу.
Поздний совет этот раздался в храмине упокоения Бодростина уже о самой полуночи. Зала
была почти совсем темна: ее едва освещала грошовая свечка чтеца, да одна позабытая и едва мерцавшая вдалеке лампа. При такой обстановке одна из дверей большого покоя приотворилась и в нее тихо
вошел Ворошилов.
Ворошилов встал и, остановясь за притолкой в той же темной гостиной, начал наблюдать этого оригинала: Сид читал, и в лице его не
было ни малейшей свирепости, ни злости. Напротив, это именно
был «верный раб», которого можно бы над большим поставить и позвать его
войти во всякую радость господина своего. Он теперь читал громче чем прежде, молился усердно и казалось, что ничего не слыхал и не видал.
— Взметался нйжить… чего мечешься? — заговорил вдруг,
входя, Сид Тимофеич и, подойдя к покойнику с правой стороны, он покрыл его лицо, потом хотел
было поправить руку, но, заметив замерзший в ней пучок сухой травы, начал ее выдергивать, говоря: «Подай! тебе говорю, подай, а то ругать стану». С этим он начал выколупывать пальцем траву, и вдруг громко рассмеялся.
Он быстро проснулся, узнал в чем дело и, взяв вдову за ее дрожащую руку, сказал: «О,
будь покойна», — и затем твердым голосом крикнул: «
Входите! Кто там?
Входите!»
— И впрямь я не знаю, о чем говорю, — и с этими словами она
вошла в свой нумер, где
был ее больной муж.
И
будете вы прежде меня знать, как друг мой Филетер Иванович с предостерегающим его начальством в брань
войдет.
Неточные совпадения
Городничий. Да, и тоже над каждой кроватью надписать по-латыни или на другом каком языке… это уж по вашей части, Христиан Иванович, — всякую болезнь: когда кто заболел, которого дня и числа… Нехорошо, что у вас больные такой крепкий табак курят, что всегда расчихаешься, когда
войдешь. Да и лучше, если б их
было меньше: тотчас отнесут к дурному смотрению или к неискусству врача.
Артемий Филиппович. Человек десять осталось, не больше; а прочие все выздоровели. Это уж так устроено, такой порядок. С тех пор, как я принял начальство, — может
быть, вам покажется даже невероятным, — все как мухи выздоравливают. Больной не успеет
войти в лазарет, как уже здоров; и не столько медикаментами, сколько честностью и порядком.
Он
был по службе меня моложе, сын случайного отца, воспитан в большом свете и имел особливый случай научиться тому, что в наше воспитание еще и не
входило.
Стародум(с важным чистосердечием). Ты теперь в тех летах, в которых душа наслаждаться хочет всем бытием своим, разум хочет знать, а сердце чувствовать. Ты
входишь теперь в свет, где первый шаг решит часто судьбу целой жизни, где всего чаще первая встреча бывает: умы, развращенные в своих понятиях, сердца, развращенные в своих чувствиях. О мой друг! Умей различить, умей остановиться с теми, которых дружба к тебе
была б надежною порукою за твой разум и сердце.
Стародум. Оттого, мой друг, что при нынешних супружествах редко с сердцем советуют. Дело в том, знатен ли, богат ли жених? Хороша ли, богата ли невеста? О благонравии вопросу нет. Никому и в голову не
входит, что в глазах мыслящих людей честный человек без большого чина — презнатная особа; что добродетель все заменяет, а добродетели ничто заменить не может. Признаюсь тебе, что сердце мое тогда только
будет спокойно, когда увижу тебя за мужем, достойным твоего сердца, когда взаимная любовь ваша…