Глафира
видела тени обеих фигур матери и сына, слышала, как человек произнес ее имя, слышала, как хозяйка потребовала от человека повторения этого имени, и вслед за тем молча встала и вышла куда-то далее, а слегка сконфуженный лакей, выйдя на цыпочках, прошептал, что Григория Васильевича нет дома.
Неточные совпадения
Глафира не могла ни на кого, кроме него, положиться, но теперь она
видела необходимость сделать нечто и с самою собою: надо было поправить свою репутацию, так чтобы ко времени, когда ударит роковой час, на нее не могло пасть даже и
тени подозрения в искусственном устройстве вдовства.
Даже против того, какою Синтянина
видела ее несколько дней тому назад, ее нельзя узнать: только глаза да очертания, но ни свежести, ни молодости нет и
тени…
…В заключение еще слово. Если он тебя любит, что же тут мудреного? что же бы он был, если б не любил,
видя тень внимания? Но я умоляю тебя, не говори ему о своей любви — долго, долго.
— Для меня — закрыто. Я слепая. Я
вижу тень на песке, розы и вас, но я слепа в том смысле, какой вас делает для меня почти неживым. Но я шутила. У каждого человека свой мир. Гарвей, этого не было?!
Все ту же на тебе // Я
вижу тень. Куда бы ни пошел ты, // Везде, всегда, зловещая, она // Идет с тобой. Не властны мы уйти // От прошлого, Борис!
Неточные совпадения
И точно, он начал нечто подозревать. Его поразила тишина во время дня и шорох во время ночи. Он
видел, как с наступлением сумерек какие-то
тени бродили по городу и исчезали неведомо куда и как с рассветом дня те же самые
тени вновь появлялись в городе и разбегались по домам. Несколько дней сряду повторялось это явление, и всякий раз он порывался выбежать из дома, чтобы лично расследовать причину ночной суматохи, но суеверный страх удерживал его. Как истинный прохвост, он боялся чертей и ведьм.
Она довольно долго, ничего не отвечая, вглядывалась в него и, несмотря на
тень, в которой он стоял,
видела, или ей казалось, что
видела, и выражение его лица и глаз.
Всё, что он
видел в окно кареты, всё в этом холодном чистом воздухе, на этом бледном свете заката было так же свежо, весело и сильно, как и он сам: и крыши домов, блестящие в лучах спускавшегося солнца, и резкие очертания заборов и углов построек, и фигуры изредка встречающихся пешеходов и экипажей, и неподвижная зелень дерев и трав, и поля с правильно прорезанными бороздами картофеля, и косые
тени, падавшие от домов и от дерев, и от кустов, и от самых борозд картофеля.
В косой вечерней
тени кулей, наваленных на платформе, Вронский в своем длинном пальто и надвинутой шляпе, с руками в карманах, ходил, как зверь в клетке, на двадцати шагах быстро поворачиваясь. Сергею Ивановичу, когда он подходил, показалось, что Вронский его
видит, но притворяется невидящим. Сергею Ивановичу это было всё равно. Он стоял выше всяких личных счетов с Вронским.
— Ну вот вам и Долли, княжна, вы так хотели ее
видеть, — сказала Анна, вместе с Дарьей Александровной выходя на большую каменную террасу, на которой в
тени, за пяльцами, вышивая кресло для графа Алексея Кирилловича, сидела княжна Варвара. — Она говорит, что ничего не хочет до обеда, но вы велите подать завтракать, а я пойду сыщу Алексея и приведу их всех.