Цитаты со словом «матерой»
Каждый вечер они мерялись, кто больше навязал, и монашка говорила: «Я, Арефьич, сегодня больше твоего свезла», или Арефьич объявлял: «Сегодня я,
мать, больше тебя свез».
Когда
матери Агнии было восемнадцать лет, она яркою звездою взошла на аристократический небосклон так называемого света.
С тех пор нынешняя
мать Агния заняла первое место в своем свете.
Она томилась, рвалась, выплакала все глаза, отстояла колени, молясь теплой заступнице мира холодного, просила ее спасти его и дать ей силы совладать с страданием вечной разлуки и через два месяца стала навещать старую знакомую своей
матери, инокиню Серафиму, через полгода совсем переселилась к ней, а еще через полгода, несмотря ни на просьбы и заклинания семейства, ни на угрозы брата похитить ее из монастыря силою, сделалась сестрою Агниею.
Мать Агнию все уважают за ее ум и за ее безупречное поведение по монастырской программе.
Сбоку
матери Агнии стоит в почтительной позе Марина Абрамовна; сзади их, одною ступенькою выше, безответное существо, мать Манефа, друг и сожительница игуменьи, и мать-казначея, обе уж пожилые женщины. На верху же крыльца, прислонясь к лавочке, стояли две десятилетние девочки в черных шерстяных рясках и в остроконечных бархатных шапочках. Обе девочки держали в руках чулки с вязальными спицами.
— Какой глупый человек! — проговорила разбитым голосом
мать Манефа, глядя на приближающийся тарантас.
Старухи замолчали, няня вздохнула, тарантас остановился у крыльца перед кельею
матери Агнии.
— Ну, полно, полно плакать, — говорила
мать Агния. — Хоть это и хорошие слезы, радостные, а все же полно. Дай мне обнять Гешу. Поди ко мне, дитя мое милое! — отнеслась она к Гловацкой.
— Славная какая! — произнесла она, отодвинув от себя Гловацкую, и, держа ее за плечи, любовалась девушкою с упоением артиста. — Точно
мать покойница: хороша; когда б и сердце тебе Бог дал материно, — добавила она, насмотревшись на Женни, и протянула руку стоявшему перед ней без шапки Никитушке.
Одни, направо, вели в жилые комнаты
матери Агнии.
В этой комнате жили и учились две сиротки, которых
мать Агния взяла из холодной избы голодных родителей и которых мы видели в группе, ожидавшей на крыльце наших героинь.
Затем шел большой зал, занимавший средину домика, а потом комната
матери Манефы и столовая, из которой шла узенькая лестница вниз в кухню.
Мать Агния ввела своих дорогих гостей прямо в спальню и усадила их на кушетку. Это было постоянное и любимое место хозяйки.
— Чай, — сказала она
матери Манефе и села сама между девушками.
— Да, шесть лет, друзья мои. Много воды утекло в это время. Твоя прелестная
мать умерла, Геша; Зина замуж вышла; все постарели и не поумнели.
— Брат очень состарился, а
мать все котят чешет, как и в старину, бывало.
Мать твоя была великая женщина, богатырь, героиня.
— Ах,
мать моя! Как? Ну, вот одна выдумает, что она страдалица, другая, что она героиня, третья еще что-нибудь такое, чего вовсе нет. Уверят себя в существовании несуществующего, да и пойдут чудеса творить, от которых бог знает сколько людей станут в несчастные положения. Вот как твоя сестрица Зиночка.
Мать Агния совсем вспыхнула.
Но прежде, чем Женни успела что-нибудь ответить,
мать Агния ответила за нее...
Много их было под началом
матери Агнии.
Шли тихим, солидным шагом пожилые монахини в таких шапках и таких же вуалях, как носила
мать Агния и мать Манефа; прошли три еще более суровые фигуры в длинных мантиях, далеко волокшихся сзади длинными шлейфами; шли так же чинно и потупив глаза в землю молодые послушницы в черных остроконечных шапочках.
Наконец, кончился третий трезвон; две молоденькие послушницы с большими книгами под руками шибко пробежали к церкви, а за дверью
матери Агнии чистый, молодой контральт произнес нараспев...
— Аминь, — отвечала
мать Агния, оканчивавшая прикалывание своего вуаля.
Сестра Феоктиста сняла со стены мантию и накинула ее на плечи игуменьи.
Мать Агния была сурово-величественна в этой длинной мантии. Даже самое лицо ее как-то преобразилось: ничего на нем не было теперь, кроме сухости и равнодушия ко всему окружающему миру.
По мосткам опустелого двора шла строгою поступью
мать Агния, а за нею, держась несколько сзади ее левого плеча и потупив в землю прелестные голубые глазки, брела сестра Феоктиста.
— Это вы про сестру Феоктисту изволите говорить, барышня? — вмешалась весноватая белица, камер-юнгфера
матери Агнии.
Перед началом стихир
мать Агния незаметно кивнула пальцем сестре Феоктисте.
Ну я уж была на возрасте, шестнадцатый годок мне шел;
матери не было, братец в лакейской должности где-то в Петербурге, у важного лица, говорят, служит, только отцу они не помогали.
Мать у него была почтенная старуха, древняя такая и строгая.
Разумеется,
мать, больно ей было, один сын только, и того лишилась.
Тихо, без всякого движения сидела на постели монахиня, устремив полные благоговейных слез глаза на озаренное лампадой распятие, молча смотрели на нее девушки. Всенощная кончилась, под окном послышались шаги и голос игуменьи, возвращавшейся с
матерью Манефой. Сестра Феоктиста быстро встала, надела свою шапку с покрывалом и, поцеловав обеих девиц, быстро скользнула за двери игуменьиной кельи.
Мать Агния тихо вошла в комнату, где спали маленькие девочки, тихонько приотворила дверь в свою спальню и, видя, что там только горят лампады и ничего не слышно, заключила, что гости ее уснули, и, затворив опять дверь, позвала белицу.
— Дурак! — как бы про себя заметила
мать Агния и, сев на стул, начала тщательно вытираться полотенцем.
— А у
матери Варсонофьи опять баталия была с этой с новой белицей, что из дворянок, вот что мать-то отдала.
А
мать Агния тихо вошла, перекрестила их, поцеловала в головы, потом тихо перешла за перегородку, упала на колени и начала читать положенную монастырским уставом полунощницу.
Рядом с
матерью сидит старшая дочь хозяев, Зинаида Егоровна, второй год вышедшая замуж за помещика Шатохина, очень недурная собою особа с бледно-сахарным лицом и капризною верхнею губкою; потом матушка-попадья, очень полная женщина в очень узком темненьком платье, и ее дочь, очень тоненькая, миловидная девушка в очень широком платье, и, наконец, Соня Бахарева.
Но Лизочка уже спала как убитая и, к крайнему затруднению
матери, ничего ей не ответила.
Всю семью содержала
мать Юстина.
Молодая, еще очень хорошенькая женщина и очень нежная
мать, Констанция Помада с горем видела, что на мужа ни ей, ни сыну надеяться нечего, сообразила, что слезами здесь ничему не поможешь, а жалобами еще того менее, и стала изобретать себе профессию.
Проводив сына,
мать Помады взяла квартирку еще потеснее и еще более обрезала свои расходы.
Это было, когда он получил от старого друга своей
матери письмо за черной печатью, а тяжелой посылкой образок Остробрамской Божией матери, которой его поручала, умирая, покойная страдалица.
Мать этих детей, расставшись с мужем, ветрилась где-то за границей, и о ней здесь никто не думал.
Помада часто с ним споривал и возмущался против его «грубых положений», но очень хорошо знал, что после его
матери Розанов единственное лицо в мире, которое его любит, и сам любил его без меры.
Отец на него не имел никакого влияния, и если что в нем отражалось от его детской семейной жизни, то это разве влияние
матери, которая жила вечными упованиями на справедливость рока.
Наступила и ночь темная. Старуха зажгла свечечку и уселась у столика. Помада вспомнил
мать, ее ласки теплые, веселую жизнь университетскую, и скучно, скучно ему становилось.
В этот самый каменный флигель двадцать три года тому назад он привез из церкви молодую жену, здесь родилась Женни, отсюда же Женни увезли в институт и отсюда же унесли на кладбище ее
мать, о которой так тепло вспоминала игуменья.
И Евгения Петровна зажила в своем колыбельном уголке, оставив здесь все по-старому. Только над березовым комодом повесили шитую картину, подаренную
матерью Агниею, и на комоде появилось несколько книг.
Неточные совпадения
— Н…ну, такое распоряжение от мать-игуменьи.
Все глаза на этом бале были устремлены на ослепительную красавицу Бахареву; император прошел с нею полонез, наговорил любезностей ее старушке-матери, не умевшей ничего ответить государю от робости, и на другой день прислал молодой красавице великолепный букет в еще более великолепном порт-букете.
— Да ее покойница-мать. Что это за ангел во плоти был! Вот уж именно хорошее-то и Богу нужно.
— Мать-игуменья беспокоятся за вас, — шепнула она девушкам. — Они велели мне проводить вас домой; вы устали, вас Бог простит; вам отдохнуть нужно.
Цитаты из русской классики со словом «матерой»
Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и
матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где-нибудь травили, и что что-нибудь случилось неблагополучное.
Дочка наша
На возрасте, без нянек обойдется.
Ни пешему, ни конному дороги
И следу нет в ее терём. Медведи
Овсянники и волки
матерыеКругом двора дозором ходят; филин
На маковке сосны столетней ночью,
А днем глухарь вытягивают шеи,
Прохожего, захожего блюдут.
— Как же-с! Третьего года такого медведища уложил
матерого, что и боже упаси!
Что за красавец был этот старый
матерой русак!
— Ах, Демид Львович… В этом-то и шик! Мясо совсем черное делается и такой букет… Точно так же с кабанами. Убьешь кабана, не тащить же его с собой: вырежешь язык, а остальное бросишь. Зато какой язык… Мне случалось в день убивать по дюжине кабанов. Меня даже там прозвали «грозой кабанов». Спросите у кого угодно из старых кавказцев. Раз на охоте с графом Воронцовым я одним выстрелом положил двух
матерых кабанов, которыми целую роту солдат кормили две недели.
Синонимы к слову «матерой»
Предложения со словом «матерой»
- Если раньше этот бешеный оратор обзывал тебя волчонком, в последней басне ты повзрослел, стал матёрым волком.
- Большая роль в этом вопросе отводится многочисленным организациям и фондам, комитетам солдатских матерей и др.
- Я не хочу через пару лет получить на свою голову двух матёрых уголовников, которые будут мстить.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «матерой»
Что (кто) бывает «матерым»
Афоризмы русских писателей со словом «матерой»
- Грозен — в багровых бликах — закатывался тысяча девятьсот шестнадцатый год.
Серп войны пожинал колосья жизни.
В клещах голода и холода корчились города, к самому небу неслись стоны деревень, но не умолкаючи грохотали военные барабаны и гневно рыкали орудия, заглушая писк гибнущих детей, вопли жен и матерей.
Горе гостило, и беды свивали гнездо в аулах Чечни и под крышей украинской хаты, в казачьей станице и в хибарах рабочих слободок.
- Спасу из любого плена,
Спасу от беды любой!
На страже детей бессменно
Стоит матерей любовь.
- Как часто невниманьем обижаем
Мы в юности отцов и матерей!
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно