Неточные совпадения
Ему лет под пятьдесят, он полон, приземист, с совершенно красным
лицом и сине-багровым носом, вводящим всех в заблуждение насчет его склонности
к спиртным напиткам, которых Перепелицын не пил отроду.
К концу этой короткой речи все
лицо Лизы выражало одно живое страдание и, взглянув в глаза этому страданию, Помада, не говоря ни слова, выскочил и побежал в свою конуру, едва ли не так шибко, как он бежал навстречу институткам.
К этому сепаратизму принадлежали почти все знакомые нам до сих пор
лица нашего романа.
— Пойду
к Меревой. Мое место у больных, а не у здоровых, — произнес он с комическою важностью на
лице и в голосе.
Женни несколько раз хотелось улыбнуться, глядя на это пажеское служение Помады, но эта охота у нее пропадала тотчас, как только она взглядывала на серьезное
лицо Лизы и болезненно тревожную внимательность кандидата
к каждому движению ее сдвинутых бровей.
А наша пить станет, сторублевыми платьями со стола пролитое пиво стирает, материнский образок
к стене
лицом завернет или совсем вынесет и умрет голодная и холодная, потому что душа ее ни на одну минуту не успокоивается, ни на одну минуту не смиряется, и драматическая борьба-то идет в ней целый век.
— Все так сэмпль, это вам будет
к лицу, maman, — утверждала Софи.
Лиза сидела против Помады и с напряженным вниманием смотрела через его плечо на неприятный рот докторши с беленькими, дробными мышиными зубками и на ее брови, разлетающиеся
к вискам, как крылья копчика, отчего этот лоб получал какую-то странную форму, не безобразную, но весьма неприятную для каждого привыкшего искать на
лице человека черт, более или менее выражающих содержание внутреннего мира.
Женни подошла
к нему и с участием протянула свою руку. Доктор неловко схватил и крепко пожал ее руку, еще неловче поклонился ей перед самым носом, и красные пятна еще сильнее забегали по его
лицу.
Таким образом Розанову пришлось познакомиться с этими
лицами в первый же день своего переезда
к Нечаю, потом он стал встречаться с ними по нескольку раз каждый день, и они-то серьезно помешали ему приняться вплотную за свою диссертацию.
В одном окне домика мелькнул огонь, и
к стеклу прислонилось испуганное женское
лицо.
— Господа! позвольте мне представить вам новое
лицо, которое вы должны принять по-братски, — произнес Рациборский, подводя Розанова за руку
к столику, перед которым сидели четыре человека.
Он еще завернул раза три
к маркизе и всякий раз заставал у нее Сахарова. Маркиза ему искала места. Розанову она тоже взялась протежировать и отдала ему самому письмо для отправления в Петербург
к одному важному
лицу. Розанов отправил это письмо, а через две недели
к нему заехал Рациборский и привез известие, что Розанов определен ординатором при одной гражданской больнице; сообщая Розанову это известие, Рациборский ни одним словом не дал почувствовать Розанову, кому он обязан за это определение.
— Батюшки! Батюшки! Русью дух пахнет, и сам Гуфеланд наш здесь! — закричал знакомый голос, прежде чем Розанов успел снять калоши, и вслед за тем старик Бахарев обнял Розанова и стал тыкать его в
лицо своими прокопченными усищами. — Ай да Дмитрий Петрович! Вот уважил, голубчик, так уважил; пойдемте же
к нам наверх. Мы тут, на антресолях.
Алексей Сергеевич постоял в зале, на том самом месте, на котором давал отчет своей супруге, потом подошел
к зеркалу, приподнял с подзеркального столика свечу и, внимательно осмотрев свое
лицо, тщательно вытер белым платком глаза и переносицу.
Глаза у Варвары Ивановны были сильно наплаканы, и
лицо немножко подергивалось, но дышало решимостью и притом такою решимостью, какая нисходит на
лицо людей, изобретших гениальный путь
к своему спасению и стремящихся осуществить его во что бы то ни стало.
Варвара Ивановна начала плачевную речь, в которой призывалось великодушное вмешательство начальства, упоминалось что-то об обязанностях старших
к молодости, о высоком посте
лица, с которым шло объяснение, и, наконец, об общественном суде и слезах бедных матерей.
Лобачевский долго следил за Розановым, и в его спокойных серых глазах даже засветилось какое-то сожаление
к Розанову, душевные терзания которого ясно отражались на его подвижном
лице.
Персиянцев на другой день утром приехал
к Бычкову без
лица.
Я, говорю, знаю таких
лиц,
к которым вас и в переднюю-то не пустят.
Взявшись за ручку двери, Полинька остановилась, постояла молча и, обернувшись
к Розанову
лицом, тихо сказала...
О новобрачной паре говорят разно. Женни утомлена и задумчива. Мужчины находят ее красавицей, женщины говорят, что она тонирует. Из дам ласковее всех
к ней madame Зарницына, и Женни это чувствует, но она действительно чересчур рассеянна; ей припоминается и Лиза, и
лицо, отсутствие которого здесь в настоящую минуту очень заметно. Женни думает об умершей матери.
По диванам и козеткам довольно обширной квартиры Райнера расселились: 1) студент Лукьян Прорвич, молодой человек, недовольный университетскими порядками и желавший утверждения в обществе коммунистических начал, безбрачия и вообще естественной жизни; 2) Неофит Кусицын, студент, окончивший курс, — маленький, вострорыленький, гнусливый человек, лишенный средств совладать с своим самолюбием, также поставивший себе обязанностью написать свое имя в ряду первых поборников естественной жизни; 3) Феофан Котырло, то, что поляки характеристично называют wielke nic, [Букв.: великое ничто (польск.).] — человек, не умеющий ничего понимать иначе, как понимает Кусицын, а впрочем, тоже коммунист и естественник; 4) лекарь Сулима, человек без занятий и без определенного направления, но с непреодолимым влечением
к бездействию и покою;
лицом черен, глаза словно две маслины; 5) Никон Ревякин, уволенный из духовного ведомства иподиакон, умеющий везде пристроиваться на чужой счет и почитаемый неповрежденным типом широкой русской натуры; искателен и не прочь действовать исподтишка против лучшего из своих благодетелей; 6) Емельян Бочаров, толстый белокурый студент, способный на все и ничего не делающий; из всех его способностей более других разрабатывается им способность противоречить себе на каждом шагу и не считаться деньгами, и 7) Авдотья Григорьевна Быстрова, двадцатилетняя девица, не знающая, что ей делать, но полная презрения
к обыкновенному труду.
Если эти
лица заходили
к Евгении Петровне в такое время, когда мужа ее не было дома и не случалось никого посторонних, то они обыкновенно проходили
к ней через драпированную спальню в ее розовую чайную, и здесь заводились долгие задушевные беседы, напоминавшие былую простоту дома Гловацких.
Красин очень хорошо знал, что печень Мечниковой не предрасположена ни
к какой гражданской хворобе, но неразборчивость новой корпорации, вербовавшей в свою среду все, что стало как-нибудь в разлад с так называемой разумной жизнью, — все, что приняло положение исключительное и относилось
к общественному суду и общественной морали более или менее пренебрежительно или равнодушно, — делала уместным сближение всякого такого
лица с этою новою гражданскою группою.
Отсюда начинается один анекдот, который случился с этою девушкою и был поводом
к самым печальным явлениям для некоторых
лиц в нашем романе.
На другое утро Помада явился
к Розанову. Он был, по обыкновению, сердечен и тепел, но Розанову показалось, что он как-то неспокоен и рассеян. Только о Лизе он расспрашивал со вниманием, а ни город, ни положение всех других известных ему здесь
лиц не обращали на себя никакого его внимания.
Я все это изложил в письме
к лицам, которые должны знать это дело, и беру всю ответственность на себя.
На лавках голова
к голове лежали две человеческие фигуры, закрытые серыми суконными свитками. Куля взял со светца горящую лучину и, подойдя с нею
к одному из раненых, осторожно приподнял свитку, закрывающую его
лицо.
Сильный гангренозный запах ошиб Кулю и заставил опустить приподнятую полу. Он постоял и, сделав усилие подавить поднимавшийся у него позыв
к рвоте, зажав платком нос, опять приподнял от
лица раненого угол свитки.
Куля поднял со лба больного волосы, упавшие на его
лицо, и приложил свою руку
к его голове. Голова была тепла.
Куля нагнулся
к лицу больного, взглянул на него и в ужасе вскрикнул...
Тут был молодой блондин с ничего не значащим
лицом, беспрестанно старающийся бросить на что-нибудь взгляд, полный презрения, и бросающий вместо него взгляд, вызывающий самое искреннее сострадание
к нему самому.
Неточные совпадения
По правую сторону его жена и дочь с устремившимся
к нему движеньем всего тела; за ними почтмейстер, превратившийся в вопросительный знак, обращенный
к зрителям; за ним Лука Лукич, потерявшийся самым невинным образом; за ним, у самого края сцены, три дамы, гостьи, прислонившиеся одна
к другой с самым сатирическим выраженьем
лица, относящимся прямо
к семейству городничего.
Лука стоял, помалчивал, // Боялся, не наклали бы // Товарищи в бока. // Оно быть так и сталося, // Да
к счастию крестьянина // Дорога позагнулася — //
Лицо попово строгое // Явилось на бугре…
Гаврило Афанасьевич // Из тарантаса выпрыгнул, //
К крестьянам подошел: // Как лекарь, руку каждому // Пощупал, в
лица глянул им, // Схватился за бока // И покатился со смеху… // «Ха-ха! ха-ха! ха-ха! ха-ха!» // Здоровый смех помещичий // По утреннему воздуху // Раскатываться стал…
Бурмистр потупил голову, // — Как приказать изволите! // Два-три денька хорошие, // И сено вашей милости // Все уберем, Бог даст! // Не правда ли, ребятушки?.. — // (Бурмистр воротит
к барщине // Широкое
лицо.) // За барщину ответила // Проворная Орефьевна, // Бурмистрова кума: // — Вестимо так, Клим Яковлич. // Покуда вёдро держится, // Убрать бы сено барское, // А наше — подождет!
И, сказав это, вывел Домашку
к толпе. Увидели глуповцы разбитную стрельчиху и животами охнули. Стояла она перед ними, та же немытая, нечесаная, как прежде была; стояла, и хмельная улыбка бродила по
лицу ее. И стала им эта Домашка так люба, так люба, что и сказать невозможно.