«Где же ум был? — спрашивал он себя, шагая по комнате. — Бросил одну прорву, попал в другую, и все это даже
не жалко, а только смешно и для моих лет непростительно глупо. Вон диссертация валяется… а дома Варинька…»
Неточные совпадения
— Ну, и так до сих пор: кроме «да» да «нет», никто от нее ни одного слова
не слышал. Я уж было и покричал намедни, — ничего, и глазом
не моргнула. Ну, а потом мне
жалко ее стало, приласкал, и она ласково меня поцеловала. — Теперь вот перед отъездом моим пришла в кабинет сама (чтобы
не забыть еще, право), просила ей хоть какой-нибудь журнал выписать.
— И умно делаете. Затем-то я вас и позвал к себе. Я старый солдат; мне, может быть, извините меня, с революционерами и говорить бы, пожалуй,
не следовало. Но пусть каждый думает, кто как хочет, а я по-своему всегда думал и буду думать. Молодежь есть наше упование и надежда России. К такому положению нельзя оставаться равнодушным. Их
жалко. Я
не говорю об университетских историях. Тут что ж говорить! Тут говорить нечего. А есть, говорят, другие затеи…
Он, например,
не тронул Кусицына, залившего ему сала за шкуру в заседании третьей декады, и
не выругал его перед своими после его отъезда, а так, спустя денька два, начал при каждом удобном случае представлять его филантропию в
жалко смешном виде.
И все это делалось всегда так вовремя, так кстати, что никто
не заподозрил бы Белоярцева в затаенной вражде к гражданину Кусицыну; всякому этот Кусицын становился
жалок и смешон, и самые замечания, сделанные им Белоярцеву, обращались в укор ему же самому.
— Я, социалист Райнер, я, Лизавета Егоровна, от всей души желаю, чтобы так или иначе скорее уничтожилась
жалкая смешная попытка, профанирующая учение, в которое я верю. Я, социалист Райнер, буду рад, когда в Петербурге
не будет ДомаСогласия. Я благословлю тот час, когда эта безобразная, эгоистичная и безнравственная куча самозванцев разойдется и
не станет мотаться на людских глазах.
— Никогда не спрашивал себя, Анна Аркадьевна, жалко или
не жалко. Ведь мое всё состояние тут, — он показал на боковой карман, — и теперь я богатый человек; а нынче поеду в клуб и, может быть, выйду нищим. Ведь кто со мной садится — тоже хочет оставить меня без рубашки, а я его. Ну, и мы боремся, и в этом-то удовольствие.
— А вам разве
не жалко? Не жалко? — вскинулась опять Соня, — ведь вы, я знаю, вы последнее сами отдали, еще ничего не видя. А если бы вы все-то видели, о господи! А сколько, сколько раз я ее в слезы вводила! Да на прошлой еще неделе! Ох, я! Всего за неделю до его смерти. Я жестоко поступила! И сколько, сколько раз я это делала. Ах, как теперь, целый день вспоминать было больно!
— Хорошее время, — все немножко сошли с ума, никому ничего
не жалко, торопятся пить, есть, веселиться…
Неточные совпадения
Стародум. Они
жалки, это правда; однако для этого добродетельный человек
не перестает идти своей дорогой. Подумай ты сама, какое было бы несчастье, ежели б солнце перестало светить для того, чтоб слабых глаз
не ослепить.
При взгляде на тендер и на рельсы, под влиянием разговора с знакомым, с которым он
не встречался после своего несчастия, ему вдруг вспомнилась она, то есть то, что оставалось еще от нее, когда он, как сумасшедший, вбежал в казарму железнодорожной станции: на столе казармы бесстыдно растянутое посреди чужих окровавленное тело, еще полное недавней жизни; закинутая назад уцелевшая голова с своими тяжелыми косами и вьющимися волосами на висках, и на прелестном лице, с полуоткрытым румяным ртом, застывшее странное,
жалкое в губках и ужасное в остановившихся незакрытых глазах, выражение, как бы словами выговаривавшее то страшное слово — о том, что он раскается, — которое она во время ссоры сказала ему.
Она села. Он слышал ее тяжелое, громкое дыхание, и ему было невыразимо
жалко ее. Она несколько раз хотела начать говорить, но
не могла. Он ждал.
—
Жалко, что она
не вяжет. Я видел на Венской выставке, вяжет проволокой, — сказал Свияжский. — Те выгоднее бы были.
«Да, может быть, и это неприятно ей было, когда я подала ему плед. Всё это так просто, но он так неловко это принял, так долго благодарил, что и мне стало неловко. И потом этот портрет мой, который он так хорошо сделал. А главное — этот взгляд, смущенный и нежный! Да, да, это так! — с ужасом повторила себе Кити. — Нет, это
не может,
не должно быть! Он так
жалок!» говорила она себе вслед за этим.