Неточные совпадения
А монахиня
опять заворочалась в накрахмаленных вещах и одевала Женни в то
же самое время, как Абрамовна снаряжала Лизу.
Та подошла к ней, сделала поясной поклон и подставила ухо, а потом
опять поклонилась тем
же поясным поклоном и стала тихонько пробираться к нашим героиням.
— Женихов у нас мало, да и то всё глядят на богатеньких, а мы
же опять и в мещанство-то только приписались, да и бедность.
— А вот
же растет, и тветы у нее под землей тветут. Помада
опять охнул и махнул рукой, удерживая смех, причинявший ему боль.
— Здравствуй, Женичка! — безучастно произнесла Ольга Сергеевна, подставляя щеку наклонившейся к ней девушке, и сейчас
же непосредственно продолжала: — Положим, что ты еще ребенок, многого не понимаешь, и потому тебе, разумеется, во многом снисходят; но, помилуй, скажи, что
же ты за репутацию себе составишь? Да и не себе одной: у тебя еще есть сестра девушка. Положим
опять и то, что Соничку давно знают здесь все, но все-таки ты ее сестра.
— Да, как
же! Нет, это тебя выучили быть такой хорошей. Люди не родятся такими, какими они после выходят. Разве я была когда-нибудь такая злая, гадкая, как сегодня? — У Лизы
опять навернулись слезы. Она была уж очень расстроена: кажется, все нервы ее дрожали, и она ежеминутно снова готова была расплакаться.
— И
опять, отчего
же так они все повесы? Есть и очень солидные молодые люди.
Женни
опять казалось, что Лиза словно та
же самая, что и была до отъезда на зиму в город.
Далее, в углублении комнаты, стояли мягкий полукруглый диван и несколько таких
же мягких кресел, обитых зеленым трипом. Перед диваном стоял небольшой ореховый столик с двумя свечами. К стене, выходившей к спальне Рациборского, примыкала длинная оттоманка, на которой свободно могли улечься два человека, ноги к ногам. У четвертой стены, прямо против дивана и орехового столика, были два шкафа с книгами и между ними
опять тяжелая занавеска из зеленого сукна, ходившая на кольцах по медной проволоке.
«Так и есть, что из семиовчинных утроб», — подумал Розанов, принимая крохотную, костлявую ручку серенького Завулонова, который тотчас
же крякнул, зашелестил ладонью по своей желтенькой гривке и, взяв за локоть Белоярцева, потянул его
опять в залу.
Розанов только чувствовал, что и здесь
опять как-то все гадко и неумно будто. Но иногда, так
же как Райнер размышлял о народе, он размышлял об этих людях: это они кажутся такими, а черт их знает, что они думают и что могут сделать.
Теперь девка мальчика родила, несет его в воспитательный дом, принимают, и ни записи никакой, ничего, а через год она еще девочкой раздобылась и
опять таким
же манером несет.
— Отчего
же? —
опять примирительно произнес Розанов.
В другом официальном доме объяснения Богатыревой были не удачнее первых. Здесь также успокоивали ее от всяких тревог за сына, но все-таки она
опять выслушала такой
же решительный отказ от всякого вмешательства, способного оградить Сержа на случай всяких его увлечений.
Через несколько секунд раздался выстрел, после которого в погребе послышался отчаянный визг боли и испуга. Цепь громыхнула, дернулась, и в это
же время послышался крик Арапова,
опять визг; еще пять — один за другим в мгновение ока последовавших выстрелов, и Арапов, бледный и растрепанный, с левою ладонью у сердца и с теплым пистолетом в правой руке выбежал из чулана.
Прошла минута, две, пять, Розанов с Лизою перешепнулись и послали Помаду нанять первый экипаж, как в это
же мгновение сияющий голиаф поставил перед Полинькой ребенка,
опять высоко подняв локоть, сорвал с себя шляпу,
опять сказал с насмешливою важностью: «
же ву салю, мадам» и, закрутив ус, пошел по дорожке.
— Не знаю, доктор. Я ходила в Москву, в почтамт, и долго там прождала. Вернулась, он спал и с тех пор едва откроет глазки и
опять заводит,
опять спит. Послушайте, как он дышит… и ничего не просит. Это ведь не простой
же сон?
— Вы читаете этот журнал? —
опять вопросил в том
же тоне Красин, поднимая вверх лежавшую на столе книгу.
Любви у нас и так нет; женщин мы всегда умели переменять; трудиться серьезно никогда не умели; детей тоже прикидывали на долю одной матери, либо на заботы опекунского совета; но зачем
же опять все это формулировать в какую-то революцию?
Розанов
же в первый одинокий вечер
опять было развернул свою диссертацию, но не усидел за столом и пошел к Калистратовой.
— Как
же вы смели
опять позволить себе такое самоволие! Зачем вы купили эти цветы?
Зачем
же вашу сестру
опять вести тою
же тяжелой дорогой?
— Что
же, по-вашему, нужно делать? — спросила Лиза
опять после долгой паузы.
— Ничего, — отвечала Лиза, и то
же чувство
опять словно с хохотом давнуло ее сердце и сказало: «да, у тебя больше нет ничего».
— Ты знаешь, —
опять шепчет тот
же слабый голос, — я видел сегодня мать; задремал на седле и увидел.
— Да ведь они
же солидарные журналы! —
опять приставал блондинчик.
— То-то, а то я, знаете, раз желаю, чтобы читатели
опять в одном и том
же журнале мое сочинение видели.
— С ней там
опять была история почти в том
же роде, — начала, выдавливая слова, Мерева. — На моего внука рассердилась — вот на него, — пояснила камергерша, указывая на золотушного гусара.
— Должна! Вот
опять должна! Я слышать не могу этого ненавистного слова: женщина должна. Отчего
же, я вас спрашиваю, мужчина не должен?
— Да, душечка, какое
же желание, — заискивал
опять начальник отделения.
— Ну, что уж… Вот, Варюша-то… Я ее как дочь люблю, монахини на бога не работают, как я на нее, а она меня за худые простыни воровкой сочла. Кричит, ногами топала, там — у черной сотни, у быка этого. Каково мне? Простыни-то для раненых. Прислуга бастовала, а я — работала, милый! Думаешь — не стыдно было мне?
Опять же и ты, — ты вот здесь, тут — смерти ходят, а она ушла, да-а!
Неточные совпадения
Если
же нет, то можно
опять запечатать; впрочем, можно даже и так отдать письмо, распечатанное.
Осклабился, товарищам // Сказал победным голосом: // «Мотайте-ка на ус!» // Пошло, толпой подхвачено, // О крепи слово верное // Трепаться: «Нет змеи — // Не будет и змеенышей!» // Клим Яковлев Игнатия //
Опять ругнул: «Дурак
же ты!» // Чуть-чуть не подрались!
— Мы рады и таким! // Бродили долго по́ саду: // «Затей-то! горы, пропасти! // И пруд
опять… Чай, лебеди // Гуляли по пруду?.. // Беседка… стойте! с надписью!..» // Демьян, крестьянин грамотный, // Читает по складам. // «Эй, врешь!» Хохочут странники… //
Опять — и то
же самое // Читает им Демьян. // (Насилу догадалися, // Что надпись переправлена: // Затерты две-три литеры. // Из слова благородного // Такая вышла дрянь!)
К тому
же стогу странники // Присели; тихо молвили: // «Эй! скатерть самобраная, // Попотчуй мужиков!» // И скатерть развернулася, // Откудова ни взялися // Две дюжие руки: // Ведро вина поставили, // Горой наклали хлебушка // И спрятались
опять…
Г-жа Простакова. Ты
же еще, старая ведьма, и разревелась. Поди, накорми их с собою, а после обеда тотчас
опять сюда. (К Митрофану.) Пойдем со мною, Митрофанушка. Я тебя из глаз теперь не выпущу. Как скажу я тебе нещечко, так пожить на свете слюбится. Не век тебе, моему другу, не век тебе учиться. Ты, благодаря Бога, столько уже смыслишь, что и сам взведешь деточек. (К Еремеевне.) С братцем переведаюсь не по-твоему. Пусть
же все добрые люди увидят, что мама и что мать родная. (Отходит с Митрофаном.)