Бежит Помада под гору, по тому самому спуску, на который он когда-то несся орловским рысаком навстречу Женни и Лизе. Бежит он
сколько есть силы и то попадет в снежистый перебой, что пурга здесь позабыла, то раскатится по наглаженному полозному следу, на котором не удержались пушистые снежинки. Дух занимается у Помады. Злобствует он, и увязая в переносах, и падая на голых раскатах, а впереди, за Рыбницей, в ряду давно темных окон, два окна смотрят, словно волчьи глаза в овраге.
Неточные совпадения
Юстин Помада так и подпрыгнул. Не столько его обрадовало место,
сколько нечаянность этого предложения, в которой он видел давно ожидаемую им заботливость судьбы. Место
было точно хорошее: Помаде давали триста рублей, помещение, прислугу и все содержание у помещицы, вдовы камергера, Меревой. Он мигом собрался и «пошил» себе «цивильный» сюртук, «брюндели», пальто и отправился, как говорят в Харькове, в «Россию», в известное нам село Мерево.
— Что выбрал, Евгения Петровна! Русский человек зачастую сапоги покупает осмотрительнее, чем женится. А вы то скажите, что ведь Розанов молод и для него возможны небезнадежные привязанности, а вот
сколько лет его знаем, в этом роде ничего похожего у него не
было.
— Нет, судя по тому,
сколько лет ее знают все, она должна
быть очень немолодая: ей, я думаю, лет около пятидесяти.
Не успел доктор осмотреть эти лица, на что
было истрачено гораздо менее времени,
сколько израсходовал читатель, пробежав сделанное мною описание, как над суконною занавесою, против дивана, раздался очень тихий звонок.
Те там через
сколько лет подросли да побрались, да и вот тебе
есть муж и жена.
Особа эта
была молода и не столько хороша собою,
сколько изящна своею грациозною простотою.
Голиаф смотрел молодцом, но молодцом тоже темного разбора: это
был не столько тонкий плут и пролаз,
сколько беспутник и нахальный шулер, но, однако, шулер степенью покрупнее своего товарища.
— При первой мысли об устройстве этой общины, в обсуждении которого мне позволено
было участвовать, я имел честь много раз заявлять, что община эта
будет иметь значение тогда, если в ней станут трудиться все, не считаясь, кто может
сколько заработать, и соединять заработок, чтобы из него производить расход на всех.
—
Сколько у вас
было человек?
— Богачи-то, богачи, а овса всего три меры дали. До петухов дочиста подобрали. Что ж три меры? только закусить. Ныне овес у дворников сорок пять копеек. У нас, небось, приезжим
сколько поедят, столько дают.
Много также было других чинов полковых: обозных, войсковых товарищей, полковых писарей и с ними пеших и конных отрядов; почти столько же,
сколько было рейстровых козаков, набралось охочекомонных и вольных.
Неточные совпадения
Артемий Филиппович. Человек десять осталось, не больше; а прочие все выздоровели. Это уж так устроено, такой порядок. С тех пор, как я принял начальство, — может
быть, вам покажется даже невероятным, — все как мухи выздоравливают. Больной не успеет войти в лазарет, как уже здоров; и не столько медикаментами,
сколько честностью и порядком.
И
был сначала тихонький: // «Платите
сколько можете».
Пей даром
сколько вздумаешь — // На славу угостим!..» // Таким речам неслыханным // Смеялись люди трезвые, // А пьяные да умные // Чуть не плевали в бороду // Ретивым крикунам.
А
был другой — допытывал, // На
сколько в день сработаешь, // По малу ли, по многу ли // Кусков пихаешь в рот?
Стародум. Фенелона? Автора Телемака? Хорошо. Я не знаю твоей книжки, однако читай ее, читай. Кто написал Телемака, тот пером своим нравов развращать не станет. Я боюсь для вас нынешних мудрецов. Мне случилось читать из них все то, что переведено по-русски. Они, правда, искореняют сильно предрассудки, да воротят с корню добродетель. Сядем. (Оба сели.) Мое сердечное желание видеть тебя столько счастливу,
сколько в свете
быть возможно.