Неточные совпадения
— Да вот вам, что значит школа-то,
и не годитесь,
и пронесут имя ваше яко зло, несмотря на то, что директор нынче все настаивает, чтоб я почаще навертывался на ваши уроки.
И будет это скоро, гораздо прежде, чем вы до моих лет доживете. В наше-то время отца моего учили, что от
трудов праведных не наживешь палат каменных,
и мне то же твердили, да
и мой сын видел, как я не мог отказываться от головки купеческого сахарцу; а нынче все это двинулось, пошло,
и школа будет сменять школу. Так, Николай Степанович?
Все это были люди, слыхавшие из уст отцов
и матерей, что «от
трудов праведных не наживешь палат каменных».
Она только с большим
трудом перенесла известие, что брат Ипполит, которого
и она
и отец с нетерпением ожидали к каникулам, арестован
и попал под следствие по делу студентов, расправившихся собственным судом с некоторым барином, оскорбившим одного из их товарищей.
— Всякий
труд почтенен, всякий
труд заслуживает похвалы
и поощрения
и не унижает человека.
Ульрих Райнер с великим
трудом скопил небольшую сумму денег, обеспечил на год мать
и, оплаканный ею, уехал в Россию. Это было в 1816 году.
— Это, ксендз каноник, не стоит
труда: эти готовы верить всякому
и никем не пренебрегают — даже «чертом».
«
И зачем ехала? — спрашивал он себя. — Чтобы еще раз согнать меня с приюта, который достался мне с такими
трудами; чтобы
и здесь обмарать меня
и наделать скандалов. А дитя? дитя? что оно вынесет из всего этого».
Лиза хотя
и не жила своими
трудами, но, как имущая, содержала Бертольди
и снабжала чем могла кое-кого из прочей компании.
По диванам
и козеткам довольно обширной квартиры Райнера расселились: 1) студент Лукьян Прорвич, молодой человек, недовольный университетскими порядками
и желавший утверждения в обществе коммунистических начал, безбрачия
и вообще естественной жизни; 2) Неофит Кусицын, студент, окончивший курс, — маленький, вострорыленький, гнусливый человек, лишенный средств совладать с своим самолюбием, также поставивший себе обязанностью написать свое имя в ряду первых поборников естественной жизни; 3) Феофан Котырло, то, что поляки характеристично называют wielke nic, [Букв.: великое ничто (польск.).] — человек, не умеющий ничего понимать иначе, как понимает Кусицын, а впрочем, тоже коммунист
и естественник; 4) лекарь Сулима, человек без занятий
и без определенного направления, но с непреодолимым влечением к бездействию
и покою; лицом черен, глаза словно две маслины; 5) Никон Ревякин, уволенный из духовного ведомства иподиакон, умеющий везде пристроиваться на чужой счет
и почитаемый неповрежденным типом широкой русской натуры; искателен
и не прочь действовать исподтишка против лучшего из своих благодетелей; 6) Емельян Бочаров, толстый белокурый студент, способный на все
и ничего не делающий; из всех его способностей более других разрабатывается им способность противоречить себе на каждом шагу
и не считаться деньгами,
и 7) Авдотья Григорьевна Быстрова, двадцатилетняя девица, не знающая, что ей делать, но полная презрения к обыкновенному
труду.
Несколько мужчин
и несколько женщин (в числе последних
и Лиза Бахарева) решились сойтись жить вместе, распределив между собою обязанности хозяйственные
и соединивши усилия на добывание работ
и составление общественной кассы, при которой станет возможно достижение высшей цели братства: ограждение работающего пролетариата от произвола, обид
и насилий тучнеющего капитала
и разубеждение слепотствующего общества живым примером в возможности правильной организации
труда, без антрепренеров — капиталистов.
— Да что это вы говорите, — вмешалась Бертольди. — Какое же дело кому-нибудь верить или не верить. На приобретение ребенка была ваша воля, что ж, вам за это деньги платить, что ли? Это, наконец, смешно! Ну, отдайте его в воспитательный дом. Удивительное требование: я рожу ребенка
и в награду за это должна получать право на чужой
труд.
А главное, все твердилось о
труде: о форме
труда, о правильном разделении
труда, о выгодах ассоциационной жизни, о равномерном разделе заработков, а самого
труда производилось весьма мало,
и заработков ни у кого, кроме Белоярцева, Прорвича
и Кавериной, не было никаких.
Райнер несколько смешался
и, глядя на всех, не понимал, что случилось, достойное такого смеха. По его понятиям о
труде, он с совершенным спокойствием передал бы ни к чему не способной Бертольди предложение даже прыгать в обруч в манеже или показывать фокусы, или, наконец, приготовлять блестящую ваксу, так как она когда-то, по ее собственным словам, «работала над химией».
Важно расшаркиваясь
и внимательно, с крайнею осторожностью осматриваясь во все стороны, он вступил за Райнером в ДомСогласия. Они застали всех граждан Дома в зале, беседующими о
труде. Белоярцев встал при входе необычайного посетителя
и приветствовал его с тонкостью образованного европейца
и с любезностью фермера, приготовляющегося удивить посетителя своим стадом тонкорунных овец.
Трудиться она не умела
и никогда не пускалась ни в какие рассуждения о
труде, а с младенческою беспечностью проживала свои приданые деньжонки, сбереженные для нее мужем.
Неточные совпадения
Трудись! Кому вы вздумали // Читать такую проповедь! // Я не крестьянин-лапотник — // Я Божиею милостью // Российский дворянин! // Россия — не неметчина, // Нам чувства деликатные, // Нам гордость внушена! // Сословья благородные // У нас
труду не учатся. // У нас чиновник плохонький, //
И тот полов не выметет, // Не станет печь топить… // Скажу я вам, не хвастая, // Живу почти безвыездно // В деревне сорок лет, // А от ржаного колоса // Не отличу ячменного. // А мне поют: «Трудись!»
«Давно мы не работали, // Давайте — покосим!» // Семь баб им косы отдали. // Проснулась, разгорелася // Привычка позабытая // К
труду! Как зубы с голоду, // Работает у каждого // Проворная рука. // Валят траву высокую, // Под песню, незнакомую // Вахлацкой стороне; // Под песню, что навеяна // Метелями
и вьюгами // Родимых деревень: // Заплатова, Дырявина, // Разутова, Знобишина, // Горелова, Неелова — // Неурожайка тож…
А если
и действительно // Свой долг мы ложно поняли //
И наше назначение // Не в том, чтоб имя древнее, // Достоинство дворянское // Поддерживать охотою, // Пирами, всякой роскошью //
И жить чужим
трудом, // Так надо было ранее // Сказать… Чему учился я? // Что видел я вокруг?.. // Коптил я небо Божие, // Носил ливрею царскую. // Сорил казну народную //
И думал век так жить… //
И вдруг… Владыко праведный!..»
Остатком — медью — шевеля, // Подумал миг, зашел в кабак //
И молча кинул на верстак //
Трудом добытые гроши //
И, выпив, крякнул от души, // Перекрестил на церковь грудь.
Стародум(к Правдину). Чтоб оградить ее жизнь от недостатку в нужном, решился я удалиться на несколько лет в ту землю, где достают деньги, не променивая их на совесть, без подлой выслуги, не грабя отечества; где требуют денег от самой земли, которая поправосуднее людей, лицеприятия не знает, а платит одни
труды верно
и щедро.