Такая была хорошенькая, такая девственная комнатка, что стоило в ней побыть десять минут, чтобы начать
чувствовать себя как-то спокойнее, и выше, и чище, и нравственнее.
Отлично
чувствуешь себя в эту пору в деревне, хотя и живешь, зная, что за ворота двора ступить некуда. Природа облагает человека зажорами и, по народному выражению, не река уже топит, а лужа.
Кроме дьякона и Лизы, все
почувствовали себя очень неловко при входе Зарницына, который в передней успел мимоходом спросить о госте, но, нимало не стесняясь своей подчиненностью, бойко подошел к Женни, потом пожал руку Лизе и, наконец, изящно и развязно поклонился Сафьяносу.
В течение месяца, прожитого без Лизы, Белоярцев день ото дня
чувствовал себя лучше: к нему возвратилась его прежняя веселость, аппетит его не страдал от ежечасной боязни сцен, раздражительность успокоилась и сменилась самым благодушным настроением.
Неточные совпадения
Когда люди входили в дом Петра Лукича Гловацкого, они
чувствовали, что здесь живет совет и любовь, а когда эти люди знакомились с самими хозяевами, то уже они не только
чувствовали витающее здесь согласие, но как бы созерцали олицетворение этого совета и любви в старике и его жене. Теперь люди
чувствовали то же самое, видя Петра Лукича с его дочерью. Женни, украшая
собою тихую, предзакатную вечерню старика, умела всех приобщить к своему чистому празднеству, ввести в свою безмятежную сферу.
Положим, Юстину Помаде сдается, что он в такую ночь вот беспричинно хорошо
себя чувствует, а еще кому-нибудь кажется, что там вон по проталинкам сидят этакие гномики, обязанные веселить его сердце; а я думаю, что мне хорошо потому, что этот здоровый воздух сильнее гонит мою кровь, и все мы все-таки
чувствуем эту прелесть.
Пока Женни сняла с
себя мундир, отец надел треуголку и засунул шпагу, но, надев мундир,
почувствовал, что эфесу шпаги неудобно находиться под полою, снова выдернул это смертоносное орудие и, держа его в левой руке, побежал в училище.
— Право, прелестная. Ни при одной женщине так хорошо
себя не
чувствуешь, как при вас.
Далее автор письма сообщал, что она девушка, что ей девятнадцатый год, что ее отец — рутинист, мать — ханжа, а братья — бюрократы, что из нее делают куклу, тогда как она
чувствует в
себе много силы, энергии и желания жить жизнью самостоятельной.
Он до такой степени
чувствовал превосходство своего положения, что уже не стеснялся постоянно делать и самого
себя и каждое свое действие образцовыми.
Женни возвратилась в свою спальню, пожаловалась, что она нехорошо
себя чувствует и, затворив за
собою дверь из детской, опустилась перед образником на колени.
— Как вы
себя чувствуете, Помада? — спросил он с участием.
— Нет, тут вот она (Помада потрогал
себя правою рукою за грудь)… я ее
чувствую… Смерть
чувствую, — произнес он с очевидной усталостью.
Стародум(целуя сам ее руки). Она в твоей душе. Благодарю Бога, что в самой тебе нахожу твердое основание твоего счастия. Оно не будет зависеть ни от знатности, ни от богатства. Все это прийти к тебе может; однако для тебя есть счастье всего этого больше. Это то, чтоб
чувствовать себя достойною всех благ, которыми ты можешь наслаждаться…
— Казар-р-мы! — в свою очередь, словно эхо, вторил угрюмый прохвост и произносил при этом такую несосветимую клятву, что начальство
чувствовало себя как бы опаленным каким-то таинственным огнем…
Анна говорила, что приходило ей на язык, и сама удивлялась, слушая себя, своей способности лжи. Как просты, естественны были ее слова и как похоже было, что ей просто хочется спать! Она
чувствовала себя одетою в непроницаемую броню лжи. Она чувствовала, что какая-то невидимая сила помогала ей и поддерживала ее.
Я глубоко чувствовал добро и зло; никто меня не ласкал, все оскорбляли: я стал злопамятен; я был угрюм, — другие дети веселы и болтливы; я
чувствовал себя выше их, — меня ставили ниже.
Он стал
чувствовать себя неловко, неладно: точь-в-точь как будто прекрасно вычищенным сапогом вступил вдруг в грязную, вонючую лужу; словом, нехорошо, совсем нехорошо!
Неточные совпадения
Стародум(видя в тоске г-жу Простакову). Сударыня! Ты сама
себя почувствуешь лучше, потеряв силу делать другим дурно.
Попеременно они то трепещут, то торжествуют, и чем сильнее дает
себя чувствовать унижение, тем жестче и мстительнее торжество.
И началась тут промеж глуповцев радость и бодренье великое. Все
чувствовали, что тяжесть спала с сердец и что отныне ничего другого не остается, как благоденствовать. С бригадиром во главе двинулись граждане навстречу пожару, в несколько часов сломали целую улицу домов и окопали пожарище со стороны города глубокою канавой. На другой день пожар уничтожился сам
собою вследствие недостатка питания.
Но он не без основания думал, что натуральный исход всякой коллизии [Колли́зия — столкновение противоположных сил.] есть все-таки сечение, и это сознание подкрепляло его. В ожидании этого исхода он занимался делами и писал втихомолку устав «о нестеснении градоначальников законами». Первый и единственный параграф этого устава гласил так: «Ежели
чувствуешь, что закон полагает тебе препятствие, то, сняв оный со стола, положи под
себя. И тогда все сие, сделавшись невидимым, много тебя в действии облегчит».
Изобразив изложенное выше, я
чувствую, что исполнил свой долг добросовестно. Элементы градоначальнического естества столь многочисленны, что, конечно, одному человеку обнять их невозможно. Поэтому и я не хвалюсь, что все обнял и изъяснил. Но пускай одни трактуют о градоначальнической строгости, другие — о градоначальническом единомыслии, третьи — о градоначальническом везде-первоприсутствии; я же, рассказав, что знаю о градоначальнической благовидности, утешаю
себя тем,