Пришёл с войны один из Морозовых, Захар, с георгиевским крестом на груди, с лысой, в красных язвах, обгоревшей головою; ухо у него было оторвано, на месте правой брови — красный рубец, под ним прятался какой-то раздавленный, мёртвый глаз, а другой глаз смотрел строго и внимательно. Он сейчас же сдружился с кочегаром Кротовым, и хромой ученик Серафима Утешителя запел, заиграл:
Неточные совпадения
В этой неизвестности о
войне пришли мы и в Манилу и застали там на рейде военный французский пароход. Ни мы, ни французы не знали, как нам держать себя друг
с другом, и визитами мы не менялись, как это всегда делается в обыкновенное время. Пробыв там недели три, мы ушли, но перед уходом узнали, что там ожидали английскую эскадру.
С часу на час ждали парохода
с ост-индской почтой; и если б она
пришла с известием о
войне, нашу шкуну могли бы захватить английские военные суда.
Вот этот-то профессор, которого надобно было вычесть для того, чтоб осталось девять, стал больше и больше делать дерзостей студентам; студенты решились прогнать его из аудитории. Сговорившись, они
прислали в наше отделение двух парламентеров, приглашая меня
прийти с вспомогательным войском. Я тотчас объявил клич идти
войной на Малова, несколько человек пошли со мной; когда мы
пришли в политическую аудиторию, Малов был налицо и видел нас.
Недели через три после состояния приказа, вечером, Петр Михайлыч, к большому удовольствию капитана, читал историю двенадцатого года Данилевского […историю двенадцатого года Данилевского. — Имеется в виду книга русского военного историка А.И.Михайловского-Данилевского (1790—1848) «Описание Отечественной
войны в 1812 году».], а Настенька сидела у окна и задумчиво глядела на поляну, облитую бледным лунным светом. В прихожую
пришел Гаврилыч и начал что-то бунчать
с сидевшей тут горничной.
Вы увидите, как острый кривой нож входит в белое здоровое тело; увидите, как
с ужасным, раздирающим криком и проклятиями раненый вдруг
приходит в чувство; увидите, как фельдшер бросит в угол отрезанную руку; увидите, как на носилках лежит, в той же комнате, другой раненый и, глядя на операцию товарища, корчится и стонет не столько от физической боли, сколько от моральных страданий ожидания, — увидите ужасные, потрясающие душу зрелища; увидите
войну не в правильном, красивом и блестящем строе,
с музыкой и барабанным боем,
с развевающимися знаменами и гарцующими генералами, а увидите
войну в настоящем ее выражении — в крови, в страданиях, в смерти…