Неточные совпадения
Резкие доказательства этому я нахожу
в трех случаях описанных Исмайловым брачных историй, из которых невозможно передать ни одной по их совершенному бесстыдству, превосходящему не только
законы пристойности, но даже и самые
законы вероятия. Однако, каков бы ни казался кому Исмайлов, но он человек такой искренний, что ему надо
верить, — и вот для того здесь,
в самом тесном сокращении, приводится экстракт из одного наделавшего
в то время шума супружеского процесса.
Часто люди думают, что они
верят в закон бога, а они верят только в то, во что верят все. Все же верят не в закон бога, а называют законом бога то, что подходит к их жизни и не мешает им вести ее.
Неточные совпадения
И
поверишь ли, друг? чем больше я размышляю, тем больше склоняюсь
в пользу
законов средних.
Но тут встретилось непредвиденное обстоятельство. Едва Беневоленский приступил к изданию первого
закона, как оказалось, что он, как простой градоначальник, не имеет даже права издавать собственные
законы. Когда секретарь доложил об этом Беневоленскому, он сначала не
поверил ему. Стали рыться
в сенатских указах, но хотя перешарили весь архив, а такого указа, который уполномочивал бы Бородавкиных, Двоекуровых, Великановых, Беневоленских и т. п. издавать собственного измышления
законы, — не оказалось.
«Откуда взял я это? Разумом, что ли, дошел я до того, что надо любить ближнего и не душить его? Мне сказали это
в детстве, и я радостно
поверил, потому что мне сказали то, что было у меня
в душе. А кто открыл это? Не разум. Разум открыл борьбу за существование и
закон, требующий того, чтобы душить всех, мешающих удовлетворению моих желаний. Это вывод разума. А любить другого не мог открыть разум, потому что это неразумно».
Может, Бенкендорф и не сделал всего зла, которое мог сделать, будучи начальником этой страшной полиции, стоящей вне
закона и над
законом, имевшей право мешаться во все, — я готов этому
верить, особенно вспоминая пресное выражение его лица, — но и добра он не сделал, на это у него недоставало энергии, воли, сердца. Робость сказать слово
в защиту гонимых стоит всякого преступления на службе такому холодному, беспощадному человеку, как Николай.
Та сторона движения, которую комитет представлял, то есть восстановление угнетенных национальностей, не была так сильна
в 1851 году, чтоб иметь явно свою юнту. Существование такого комитета доказывало только терпимость английского законодательства и отчасти то, что министерство не
верило в его силу, иначе оно прихлопнуло бы его или alien биллем, [
законом об иностранцах (англ.).] или предложением приостановить habeas corpus.