И, погодя, он слышит снова: // «Ужасно, боже! для детей //
Проклятие отца родного, // Когда на склоне поздних дней // Оставлен ими… но страшней // Его слеза!..»
— Голова моя горит, сердце бьется, но все-таки я совершенно спокойна… С той ужасной минуты, когда я очнулась на станции, я себя никогда так хорошо не чувствовала… Мой сын жив!.. Мой сын жив… Эти слова, как целительный бальзам, проникли в мою душу! Боже, мне кажется, что в эту минуту с меня снято
проклятие отца… Я не была сумасшедшая, Егор, но много, много лет я жила в какой-то лихорадке… Мне кажется, что густой мрак, который скрывал от меня все, рассеялся… и я опять прежняя Мария Толстых…
Поверите ли, добрая госпожа, с того времени я весь обновился: казалось, спало с меня
проклятие отца и с ним бремя жизни; возвратились ко мне первые дни моей юности и с ними все, что меня обворожало.
Каждое слово Образца падало на сердце Анастасии, как смола горючая. Ей казалось, она призвана на Страшный суд Христов услышать
проклятие отца и свой вечный приговор. Она не выдержала и горько зарыдала, свет помутился в глазах, ноги стали подкашиваться. Образец услышал ее рыдания и прервал свое напутствие.
Неточные совпадения
Отец послал ей на дорогу
проклятие, а преследовать не заботился.
Р. S.
Проклятие пишу, а тебя обожаю! Слышу в груди моей. Осталась струна и звенит. Лучше сердце пополам! Убью себя, а сначала все-таки пса. Вырву у него три и брошу тебе. Хоть подлец пред тобой, а не вор! Жди трех тысяч. У пса под тюфяком, розовая ленточка. Не я вор, а вора моего убью. Катя, не гляди презрительно: Димитрий не вор, а убийца!
Отца убил и себя погубил, чтобы стоять и гордости твоей не выносить. И тебя не любить.
— Благослови тебя бог, милый мальчик, за то, что почтителен был к позорному, — да! к позорному старикашке,
отцу своему… да будет и у тебя такой же мальчик… le roi de Rome… О, «
проклятие,
проклятие дому сему!»
— Ну вот, так я испугался вашего
проклятия! И кто в том виноват, что вы восьмой день как помешанный? Восьмой день, видите, я по числам знаю… Смотрите, не доведите меня до черты; всё скажу… Вы зачем к Епанчиным вчера потащились? Еще стариком называется, седые волосы,
отец семейства! Хорош!
— И тоже тебе нечем похвалиться-то: взял бы и помог той же Татьяне. Баба из последних сил выбилась, а ты свою гордость тешишь. Да что тут толковать с тобой!.. Эй, Прокопий, ступай к
отцу Акакию и веди его сюда, да чтобы крест с собой захватил: разрешительную молитву надо сказать и отчитать проклятие-то. Будет Господа гневить… Со своими грехами замаялись, не то что других проклинать.