Мак видел в этом дурной признак: наивный, но честный и прямодушный Пик, без сомнения, в чем-нибудь был серьезно разочарован, и, не умея лгать, он молчал. Спустя некоторое время, однако, Пик начал писать, и письма его в одно и то же время подкрепляли подозрения Мака и приносили вести сколько интересные, столько же и забавные.
Неточные совпадения
Пик находил почти всех женщин очень милыми, а
Мак смотрел на всех равнодушно и все надеялся когда-нибудь
увидеть одну заповедную женщину по своим мыслям.
— Друзья, здесь шутки
Мака неуместны! Восторг не должно опошлять! Восходит солнце, я гляжу в его огненное лицо: я
вижу восходящее светило, я кладу мою руку на мое сердце, в которое я уместил мою горячую любовь к Фебуфису. Я призываю тебя, великий в дружбе Кранах!.. Кладите, друзья, свои руки не на мечи, а на ваши сердца, и поклянемся доказать нашу дружбу Фебуфису всем и всегда… и всегда… и всегда… да… да… да!
Я часто сравниваю все это с тем, что
видел раньше среди римлянок и наезжих в ваш „вечный город“ иностранок, и мне здесь и странно и нравится, я чувствую себя тут точно в девственном лесу, где все свежо, полно сил и… странная вещь! — но я вспоминаю тебя,
Мак, и начинаю размышлять социально и политически.
Неточные совпадения
Чичиков оглянулся и
увидел, что на столе стояли уже грибки, пирожки, скородумки, шанишки, пряглы, блины, лепешки со всякими припеками: припекой с лучком, припекой с
маком, припекой с творогом, припекой со сняточками, и невесть чего не было.
— Есть причина, беспременно есть, — глубокомысленно заметил Данилушка, почесывая затылок. —
Видел я даве барышню нашу — прынцесса… Хошь кому не стыдно показать: как
маков цвет цветет!
Одни из них охотятся за оленями, другие ищут женьшень, третьи соболюют, четвертые заняты добычей кабарожьего мускуса, там
видишь капустоловов, в другом месте ловят крабов или трепангов, там сеют
мак и добывают опий и т.д.
Проходя за чем-то одним из закоулков Гарного Луга, я
увидел за тыном, в огороде, высокую, прямую фигуру с обнаженной лысой головой и с белыми, как молоко, седыми буклями у висков. Эта голова странно напоминала головку высохшего
мака, около которой сохранились бы два белых засохших лепестка. Проходя мимо, я поклонился.
Сверх того, по поводу того же Мак-Магона и его свойств, в летучей французской литературе того времени шел довольно оживленный спор: как следует понимать простоту 36 (опять-таки под псевдонимом «честной шпаги»), то есть
видеть ли в ней гарантию вроде, например, конституции или, напротив, ожидать от нее всяких угроз?