Неточные совпадения
— Вы ведь очень хорошо знаете
всю эту историю: душа болит у Виталия Кузьмича,
вот он
и пьет.
— Настоящая змея! — с улыбкой проговорила Раиса Павловна, вставая с кушетки. — Я сама устрою тебе
все… Сиди смирно
и не верти головой. Какие у тебя славные волосы, Луша! — любовалась она, перебирая в руках тяжелые пряди еще не просохших волос. — Настоящий шелк… У затылка не нужно плести косу очень туго, а то будет болеть голова.
Вот так будет лучше…
— Вы, конечно, знаете, какую борьбу ведет земство с заводоуправлением
вот уже который год, — торопливо заговорил Тетюев. — Приезд Лаптева в этом случае имеет для нас только то значение, что мы окончательно выясним наши взаимные отношения. Чтобы нанести противнику окончательное поражение, прежде
всего необходимо понять его планы. Мы так
и сделаем. Я поклялся сломить заводоуправление в его нынешнем составе
и добьюсь своей цели.
— Любят, любят…
И ты
вот тоже любишь его, Архипушка. Любишь ведь? Половину курочкам, а половину себе… Ох, за
всеми за вами глаз да глаз нужен!
— Что же, я ограбил кого? украл? — спрашивал он самого себя
и нигде не находил обвиняющих ответов. — Если бы украсть — разве я стал бы руки марать о такие пустяки?.. Уж украсть так украсть, а то… Ах ты, господи, господи!.. Потом да кровью
все наживал, а теперь
вот под грозу попал.
— Ну,
вот так-то лучше:
все люди —
все человеки. Мало ли я что вижу, а другой раз
и смолчу. Так-то…
—
Вот я хотел вам сказать, Раиса Павловна, насчет Лукерьи Витальевны… Барышня совсем заневестилась
и по
всем статьям вышла.
Вот бы показать на сцене-то.
— Это ты верно говоришь, дедушка, — вступился какой-то прасол. —
Все барином кормимся,
все у него за спиной сидим, как тараканы за печкой. Стоит ему сказать единое слово —
и кончено:
все по миру пойдем… Уж это верно!
Вот взять хошь нас! живем своей торговой частью, барин для нас тьфу, кажется, а разобрать, так… одно слово: барин!..
И пословица такая говорится: из барина пух — из мужика дух.
— Отчего же, с большим удовольствием! План самый простой: я постараюсь дать полный ход
всем замыслам Тетюева, буду ему помогать во
всем —
вот и только.
— Да нет же, говорят вам… Право, это отличный план. Теперь для меня
все ясно, как день,
и вы можете быть спокойны. Надеюсь, что я немножко знаю Евгения Константиныча,
и если обещаю вам, то сдержу свое слово…
Вот вам моя рука.
—
Вот мы
и посмотрим
все у вас, Платон Васильич, — тараторил Прейн, забегая вперед
и весело здороваясь с рабочими. — Тут у меня много старых знакомых… Кум Елизарыч, Вавило да Таврило, Спиридон…
Сначала еще можно было различить их движения, а потом
все слилось в одну мутную полосу, вертевшуюся с поразительной быстротой
и тем особенным напряженным постукиванием, которое невольно заставляло думать, что вот-вот, еще несколько поворотов водяного колеса —
и вся эта масса вертящегося чугуна, железа
и стали разлетится вдребезги.
Барин молод, не надеется на себя, а другие-то его обманывают,
вот он
и привез с собой генерала, чтобы
все, значит, сделать на совесть, по-божескому, чтобы мужичков не изводить напрасно,
и т. д.
А теперь
вот и расхлебывай кашу за
всех, да еще не смей пикнуть ни о чем, что могло бы бросить тень на Раису Павловну.
— Нет, это ты, ваше превосходительство, неправильно говоришь, — отрезал Ермило Кожин, когда генерал кончил. — Конечно, мы люди темные, не ученые, а ты — неправильно.
И насчет покосу неправильно, потому мужику лошадь с коровою первое дело… А десятинки две ежели у мужика есть, так он от свободности
и пашенку распашет — не
все же на фабрике да по куреням болтаться. Тоже
вот насчет выгону… Наша заводская лошадь зиму-то зимскую за двоих робит, а летом ей
и отдохнуть надо.
— Ничего… мне просто хорошо в вашем присутствии —
и только. В детстве бонна-итальянка часто рассказывала мне про одну маленькую фею, которая делала
всех счастливыми одним своим присутствием, —
вот вы именно такая волшебница, с той разницей, что вы не хотите делать людей счастливыми.
Вот уже третью ночь
все общество проводило в горах,
и какую ночь — хоть картину пиши!
— Да,
все это так… я не сомневаюсь. Но чем ты мне заплатишь
вот за эту гнилую жизнь, какой я жила в этой яме до сих пор? Меня всегда будут мучить эти позорнейшие воспоминания о пережитых унижениях
и нашей бедности. Ах, если бы ты только мог приблизительно представить себе, что я чувствую! Ничего нет
и не может быть хуже бедности, которая сама есть величайший порок
и источник
всех других пороков.
И этой бедностью я обязана была Раисе Павловне! Пусть же она хоть раз в жизни испытает прелести нищеты!
— Я этой Наташке
все глаза выцарапаю, — уверяла Аннинька в порыве справедливого негодования. —
Вот увидишь, Эминька, как кошка, так
и вцеплюсь. Пусть тогда Братковский целуется с ней.
После своего неудачного свидания с «добрым гением» набоб чувствовал себя очень скверно. Он никому не говорил ни слова, но каждую минуту боялся, что вот-вот эта сумасшедшая разболтает
всем о своем подвиге,
и тогда
все пропало. Показаться смешным для набоба было величайшим наказанием.
Вот в это тяжелое время генерал
и принялся расчищать почву для Тетюева, явившись к набобу с своим объемистым докладом.
— Благодарю вас, генерал, от души благодарю! — с облегченным сердцем говорил набоб, когда чтение кончилось. — Я во
всем согласен с вами
и очень рад, что нашел наконец человека, которому могу вполне довериться.
Вот и Прейн то же говорит…
— Отлично, очень хорошо… Но это
все еще в будущем, а теперь поговоримте о настоящем: у меня на первый раз есть для вас маленькая дипломатическая миссия. Так, пустяки… Кстати, я говорил уже о вас генералу,
и он согласен. Да… Так
вот какое дело, Авдей Никитич… Собственно, это пустяки, но из пустяков складывается целая жизнь. Я буду с вами откровенен… Надеюсь, что вы не откажете мне?
Неточные совпадения
Анна Андреевна. После?
Вот новости — после! Я не хочу после… Мне только одно слово: что он, полковник? А? (С пренебрежением.)Уехал! Я тебе вспомню это! А
все эта: «Маменька, маменька, погодите, зашпилю сзади косынку; я сейчас».
Вот тебе
и сейчас!
Вот тебе ничего
и не узнали! А
все проклятое кокетство; услышала, что почтмейстер здесь,
и давай пред зеркалом жеманиться:
и с той стороны,
и с этой стороны подойдет. Воображает, что он за ней волочится, а он просто тебе делает гримасу, когда ты отвернешься.
Да объяви
всем, чтоб знали: что
вот, дискать, какую честь бог послал городничему, — что выдает дочь свою не то чтобы за какого-нибудь простого человека, а за такого, что
и на свете еще не было, что может
все сделать,
все,
все,
все!
Запиши
всех, кто только ходил бить челом на меня,
и вот этих больше
всего писак, писак, которые закручивали им просьбы.
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет
и в то же время говорит про себя.)А
вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое
и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается
и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену.
Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Бобчинский. Я прошу вас покорнейше, как поедете в Петербург, скажите
всем там вельможам разным: сенаторам
и адмиралам, что
вот, ваше сиятельство или превосходительство, живет в таком-то городе Петр Иванович Бобчинскнй. Так
и скажите: живет Петр Иванович Бобчпиский.